Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[02-04-05]
Дорога свободыВедущая Кристина Горелик Правозащитник Светлана Ганнушкина и политолог Заинди Чолтаев о компенсациях за утраченное жилье жителям Чечни; Преследования мусульман в региональном проекте; Людмила Алексеева - Челябинская Комиссия по правам человекаКристина Горелик: Уже в ближайшее время помощь пострадавшим жителям Чечни может сократиться. На недавней встрече в Сочи двух президентов - Чечни и России - Владимир Путин намекнул Алу Алханову, что следует тщательней проверять списки по выплатам компенсаций за разрушенное в Чечне жилье, поскольку число нуждающихся постоянно растет. Да и само увеличение числа пострадавших противоречит версии о налаживании мирной жизни в республике. Поможет ли это избежать злоупотреблений или опять ударит по обычным людям, пострадавшим в ходе военных действий в Чечне? Чтобы ответить на этот вопрос я пригласила в студию Радио Свобода председателя общественной организации "Гражданское содействие" Светлану Ганнушкину и директора Центра этнополитических и региональных исследований Заинди Чолтаева. Перед тем, как мы приступим к беседе, я попрошу послушать репортаж о подробностях встречи в верхах, который подготовил Петр Пархоменко. Петр Пархоменко: 39 тысяч получили человек компенсацию за утерянное жилье в Чечне. В общей сложности им было выплачено 13 миллиардов 200 миллионов рублей, об этом сообщил президент Чечни Алу Алханов на встрече с президентом России Владимиром Путиным. Тот, в свою очередь, заявил, что количество людей, которые претендуют на помощь государства, постоянно растет. "Списки пострадавших должны быть тщательно проверены, но мы должны ориентироваться, прежде всего, на тех, кто пострадал. Главное, чтобы списки были проверены и средства дошли до нуждающихся", - сказал Путин. В ходе встречи Алханов также сообщил, что к 2008 году в Чеченской Республике будет построено 600 тысяч квадратных метров жилья и 200 тысяч квадратных метров объектов социального назначения. По его словам, в этом году планируется построить две школы и роддом. В свою очередь председатель правительства Чеченской республики Сергей Абрамов сообщил, что на восстановление автодорог и мостов в Чечне в этом году предполагается выделить 192 миллиона рублей. Если удастся восстановить все мосты через реки Сунжу, Терек и другие, в Грозном появится своя кольцевая дорога. По словам Сергея Абрамова, налажено железнодорожное сообщение Чечни с Дагестаном, Кабардино-Балкарией и Ставрополем, а также восстановлен маршрут Грозный-Москва, и скоро откроется железнодорожная ветка до Беслана. Между тем, сотрудниками оперативно-розыскного бюро Главного управления МВД России по Южному федеральному округу в Чечне выявлены крупные хищения бюджетных средств. Как сообщили во временном пресс-центре МВД России в Северо-Кавказском регионе, обвинение по этой статье предъявлено одному из работников научно-производственного предприятия "Стимекс". Обвиняемый, чье имя не сообщается, заключил договор с управлением капитального строительства при правительстве Чечни на выполнение первоочередных работ по восстановлению объектов социальной сферы на территории республики и получил более 54 миллионов рублей. Обвиняемый похитил бюджетные средства. По данным правоохранительных органов Чечни, данный случай не единственный, за последнее время был выявлен целый ряд аналогичных преступлений. Кристина Горелик: Итак, первый вопрос у меня к председателю общественной организации "Гражданское содействие" Светлане Ганнушкиной. Светлана Алексеевна, скажите, сократится ли помощь пострадавшим после таких намеков Владимира Путина? Светлана Ганнушкина: Боюсь, что да. Боюсь, что это так. Но, к сожалению, конечно, далеко не все обеспечены жильем и 39 тысяч, слава богу, это все-таки не человек, а семей, в отличие от того, что было сказано в репортаже. Но, тем не менее, вот эти 39 тысяч семей, которые получили компенсацию внутри Чечни, и плюс еще 30 тысяч, получивших компенсацию вне Чечни, это, конечно, очень небольшой процент, это не больше 20 процентов населения Чечни, нуждающегося в поддержке. Кроме того, средства эти были очень небольшими, вне Чечни это было 120 тысяч рублей максимум, что теперь составляет 4-4,5 тысячи долларов. И, понятно, что это далеко не компенсация, и говорить о полной компенсации вообще не приходиться, это просто деньги, на которые сейчас в России купить жилье невозможно. А что касается того, что в самой Чечне, то те 350 тысяч, которые получают в качестве компенсации в Чечне, к сожалению, не попадают людям в руки. Мы сейчас слышали о том, какие там злоупотребления. Надо сказать, что эти злоупотребления, к сожалению, имеют массовый характер. И наши опросы, опросы сотрудников правозащитного центра "Мемориал", где я тоже работаю, не только в "Гражданском содействии", показывают, что единицы только говорили о том, что они не заплатили от 30 до 50 процентов так называемого, так распространенного теперь в России отката. Если сейчас на этих 39 тысячах поставлена точка, вне зависимости от того, сколько еще осталось людей, которым никакая помощь не была оказана, то, конечно, это трагично для Чечни. Владимир Владимирович видел, как мы знаем, с неба, что там делается, и удивился даже, кажется, творениям: спрашивается, чьих рук. Он видел, что там, собственно, разрушенный город и те небольшие постройки, которые сейчас появились, это, конечно, можно только приветствовать. Они далеко не возродили город и далеко не обеспечили людям нормальное существование. Кристина Горелик: У меня вопрос к политологу Заинди. В принципе, бывают случаи злоупотребления и со стороны людей, которые распоряжаются бюджетными средства, и в том числе и со стороны пострадавших жителей республики. Бывают случаи, когда семьи (говорилось, по крайней мере) по несколько раз получали какие-то компенсации. Поможет ли заявление Путина сократить злоупотребления в этой области? Может быть, будут просто более тщательно проверять людей? Заинди Чолтаев: Во-первых, мне не показалось, что власть готова сейчас сократить эту цифру. Более того, я почувствовал некую снисходительную оценку Путина по поводу того, что в Чечне есть нарушения вокруг этих списков разрушенных домов, он сказал, что это не чеченское изобретение, что так бывает и в других регионах России. Кристина Горелик: Где были стихийные бедствия. Да, он приравнял Чечню к стихийному бедствию. Заинди Чолтаев: В общем-то, это тоже интересная оценка получилась. Но в этом есть некая снисходительная оценка и, мне кажется, некое право просто уменьшить ложки тем, которые определяют порядок выплаты компенсаций, меньше, может быть, воровать. Но как бы Путин признал, что этот факт имеет место быть и, более того, придал этому некую объективность, мне кажется даже, придал уверенность в местной власти делать определенные нарушения. Светлана Ганнушкина: То есть снисходительность не к тем, кто немножечко преувеличивает разрушения, а к тем, кто ворует. Заинди Чолтаев: Понятно, что порядок выплаты компенсации определяется не самим человеком, а определяется системой. В Чечне отсутствует общественная система контроля за этими компенсациями. Вы помните, когда определялся Алханов как будущий кандидат в президенты, была создана комиссия по контролю за компенсациями во главе с министром внутренних дел. То есть исполнительная власть сама решает, это вот такая общественная организация контроля. Я бы хотел подчеркнуть, чтобы не заниматься неким ханжеством, компенсации нужны. Если власть идет на то, чтобы увеличить компенсации, или обсуждает эти вопросы в таком тоне, который, мне кажется, позволяет надеяться, что эти компенсации еще какое-то время будут выплачиваться в Чечню, они необходимо. Вы, наверное, не в курсе, в Ингушетии, я был в феврале, там выплачиваются огромные компенсации работникам милиции. Я был поражен. Я разговаривал с работниками Сбербанка, они называют цифры, которые значительно превышают компенсации для пострадавших граждан в Чеченской республике. То есть работники милиции в Ингушетии получают за 10 лет участия в контртеррористической операции: выплачивают, сейчас речь идет о сотнях тысяч рублей на каждого человека, и цифры переходят за миллион. Кристина Горелик: Вы недавно были в Ингушетии и в Чеченской республике. Скажите, а к вам именно непосредственно обычные пострадавшие жители обращались? Заинди Чолтаев: В Чечне, конечно, сейчас многие не верят в первую очередь в справедливость, в то, что кто-то может чего-то добиться. Реальных институтов, я про власть не хочу говорить, власть настолько вертикализирована в Чеченской республике, то там все понятно, любые обращения к местным органам власти, любая попытка критики местных органов власти может быть приравнена к участию в террористической деятельности, в ваххабизме или терроризме - все, что угодно. Светлана Ганнушкина: Это не только в Чечне. Заинди Чолтаев: То есть у нас такой сейчас уже подход существует. Но отсутствуют институты гражданского общества. Пока у нас не будет институтов гражданского общества, ничего мы не сможем добиться. Институтов, которые могут не только регистрировать недостатки, критиковать власть, но оказывать давление на власть. Пока не будет создано механизмов давления на власть, ничего не будет. Светлана Ганнушкина: Но, к сожалению, говорить ни о каком развитии институтов гражданского общества невозможно, когда над вами все время висит этот дамоклов меч наказания за все, что угодно. Ведь мы же знаем, что это не просто так, люди отдают свои 30-50 процентов компенсации. Если они этого не делают, паче чаянию, мы знаем случаи, когда были убийства. И вот эта невозможность на самом деле действовать открыто, она, конечно, препятствует всякому развитию гражданского общества, оно просто невозможно при том, что власти, фактические сегодняшней чеченской власти, в руки передано, так сказать, делегировано право нарушать права человека в Чечне. И в первую очередь, вы понимаете, что это делает, собственно говоря, теперь сама власть, потому что так открыто, даже когда говорили о нарушениях прав человека со стороны наших военных, со стороны нашей армии, так открыто сейчас не говорят о нарушениях прав человека со стороны, скажем, людей Кадырова молодого. В первый раз мне приходиться выступать с осторожностью и я с еще большей осторожностью призываю наших сотрудников, потому что это стало более опасно, чем было. О каком же развитии гражданского общества на сегодняшний день мы будем говорить? Кристина Горелик: Скажите, вот вы были в республике, действительно жители боятся отрядов Кадырова больше, чем федеральной власти? Заинди Чолтаев: Дело в том, что Кадыров, фактически сейчас в Чечне сложилась такая ситуация, что реальная власть, силовая власть, скажем так, та, которая принимает различные: вот эти силовые акции проводит, их относят к людям Кадырова. Скорее всего, это так. Но мне кажется, личность Кадырова и вот эти его усилия больше демонизируют, хотя, безусловно, это страшная ситуация, когда пропадают люди, когда у него есть бесконтрольное или неконтролируемое вооруженное формирование. То есть, конечно, ситуация плохая, но, тем не менее, по оценкам, сейчас вот с людьми я разговаривал, Кадыров почему так себя ведет. Потому что позволяют федеральные власти. Светлана Ганнушкина: Вот вы говорите, ему разрешает федеральная власть. Ну, так скажите, почему федеральная власть? Чего она хочет? Почему она ему это разрешает? Заинди Чолтаев: Мне кажется, федеральная власть считает, что это самый короткий путь наведения порядка. Светлана Ганнушкина: Совершенно верно. Кристина Горелик: То есть насилие. Заинди Чолтаев: Считается, что таким образом легче держать порядок. Ведь мы не говорим о демократической жизни, о демократических условиях, о состязательных условиях, когда люди могут критиковать, надеяться быть услышанными. А мы говорим о режиме, при котором достаточно нравиться вышестоящему начальнику. Проблема Чечни в том, что там нет ответственности перед людьми никакой. Многие из руководителей живут в Москве, в Нальчике, проводят больше времени за пределами республики, потому что важнее налаживать отношения здесь, со здешними руководителями. Кристина Горелик: Немножко к другой теме перейдем, хотя тоже денежной. Вот вы говорили о том, что общественные организации (я обращаюсь к Светлане Ганнушкиной) в Чечне помогали продуктами. Буквально на днях, наверное, просто совпадение, но в средствах массовой информации опять появилась информация о том, что гуманитарные организации в Чечне спонсируют террористов. Я хочу процитировать статью Георгия Александрова, журналиста, который написал в "Аргументах и фактах" статью под названием "В наших стреляют автоматы ООН". "По данным властей Чечни и Ингушетии, сегодня на территориях этих республик работают минимум 42 международные гуманитарные организации. За годы их деятельности через их бухгалтерию прошли сотни миллионов долларов. По оценкам экспертов, этих денег хватило бы на полное восстановление всего жилищного фонда, разрушенного за время войны. Пока же обездоленные беженцы получают от иностранцев в основном крупу и другие продукты. "По нашим данным, 70-80 процентов этих средств идут не по назначению, - считает зампред правительства республики Магомед Мархиев. - Мы не раз обращались в разные гуманитарные миссии с просьбой о помощи беженцам, которым нужны были медикаменты или хирургические операции, но нам часто отвечали отказами, мол, денег на это нет. Хотя тот же чешский фонд "Человек в беде" работает в России с 2000 года, через него в Чечню прошли сотни тысяч долларов". "Частенько в лагерях террористов и убитых боевиков мы находим товары, маркированные знаками гуманитарных миссий, - рассказывает уже знакомый офицер Юрий. - И не раз целые фуры благотворительных грузов распродавались на рынках в Чечне и в Ингушетии. По оперативной информации, деньги потом уходили на закупку оружия и наркотиков, которые провозились в республику под видом той же гуманитарной помощи". Светлана Алексеевна, я вас прошу прокомментировать подобное заявление. Светлана Ганнушкина: Давайте я начну с такого парадокса замечательного. Здесь сказано, что на деньги, на которые кормили людей, можно было построить дома. Это замечательная логика наших руководителей: людей кормить не надо. Я не сомневаюсь, что для того, чтобы прокормить 300 тысяч беженцев в течение достаточно долгих лет, нужно было затратить большие деньги, я думаю, что это справедливое утверждение. Но если бы людей не кормили, то, не имея работы и не имея возможности кормиться сами, они бы просто померли, и дома бы эти были бы уже никому не нужны. Но если бы общественные организации на деньги ООН, многие и на деньги маленьких фондов, как наша организация, например: мы получали деньги из маленькой голландской организации, из небольших французских организаций, мы действительно привозили туда. Вот сейчас привезли детское питание. В пунктах временного размещения в Чечне кормят на 15 рублей, в Самашках, например, и детям до года, до трех лет нельзя давать эту тушенку, которую привозят туда. Мы туда завозили детское питание. Люди были счастливы, что мы хотя бы на четыре месяца обеспечили этим питанием. Это, действительно, достаточно много денег на это ушло. Если бы этого не было, если бы Датский совет: Датский совет спас людей от смерти. И Датский совет, его представительство в Ставропольском крае, закрыли. Высказывания Магомеда Мархиева для меня очень удивительны, потому что мы неоднократно с ним бывали вместе с лагерях, ничего подобного я от него не слышала. В его присутствии встречались с президентом Зязиковым и ничего, кроме благодарности от президента, мы не получали, у нас было достаточное взаимопонимание с ним. И его отношение к общественным организациям было вполне адекватное. И Магомед Мархиев ни разу не говорил о том, что, оказывается, мы снабжаем боевиков. Об этом речи никогда не было. Эти обвинения мы слышали, слышали много раз и из разных уст, и позволили эту сверху говорить такие вещи говорить об общественных организациях, потому что однажды это и у президента прозвучало. Я не знаю, куда из деревень могла деться гуманитарная помощь. Она вполне могла, поскольку боевики приходили и уходили, вполне могла часть этой помощи уйти и туда, в лагеря боевиков. Если они бандиты, то что же удивительного, что они грабят население. Они приходят и забирают для себя пищу. Почему это нельзя предположить? Это соответствует тому образу этих людей, который создает как раз власть. Что же она после этого удивляется, когда это в какой-то степени подтверждается? Но вообще обвинения общественных организаций и благотворительных организаций, ну это просто даже не стоит опровержения. Это просто стыдно - говорить такие вещи по отношению к людям, которые фактически спасли народ. Так же, как и стыдно слушать о том, как замечательно в Чечне. Вот этот, понимаете, пионерский энтузиазм, который мы сейчас видим в руководстве Чечни, он похож на трусость. Кристина Горелик: Я благодарю моих гостей за участие в программе "Дорога Свободы". На очереди рубрика Алексея Симонова. Алексей Симонов: Лида Златогорская, новый секретарь Союза журналистов Саратова. Там только что сменился губернатор. Разговариваем именно об этом. А также об очень интересной истории с журналистом Авросимовым, который до сих пор находится в тюрьме. Лида Златогорская: Как представитель народа, могу сказать, что народ вздохнул. Столько дури, сколько наворочали за эти последние годы, наверное, ни один регион столько не нарыл бы. Много плохого. Надеемся, будет лучше. Но это только надежда. Он жесткий технарь, он очень эффективный управленец, естественно, потому что это самая крупная атомная станция. А я, как журналист-эколог, 15 лет его долбала. Не знаю, как у нас сложатся отношения. В принципе, у нас как-то нормальный диалог был. В то же время хобби у людей есть, я их рупором была. Поэтому не знаю. Как бы прогибаться, там не прогибался, и здесь гнуться то уже поздно. Алексей Симонов: А что все-таки, в конечном счете, с Амвросимовым? Лида Златогорская: Амвросимов, я, уезжая, выясняла, сейчас у нас публикация была прямо перед выездом, то есть как бы власть сменилась, если это политическое дело, то, извините меня, отпустить человека: Он до 26-го, по-моему, официально, должен как бы там отсидеть. Алексей Симонов: Понятно. Лида Златогорская: Губернатор бывший, но теперь он все равно сейчас у нас между властью, он решил, раз ему не дали большой государственный пост, он до окончания срока, до 2 апреля будет сидеть, и новый губернатор сейчас снимает углы, то у представителя президента, то у "Единой России", он ведет там консультации, переговоры. Мы пока не встречались. Вот он встречался с культурной элитой, народными артистами, художественными руководителями. Но мы предполагаем, что с творческими союзами он, конечно, встретится. Есть планы, есть, конечно, какие-то надежды. Алексей Симонов: Вы знаете, что, честно говоря, меня смущает? Я не знаю, видели ли вы мою заметку, которую я посылал, ее напечатали в "Раскладе". Лида Златогорская: Да. Алексей Симонов: А "Расклад", кстати, закрыли? Лида Златогорская: Ну, как сказать, это был тоже проект под ситуацию. Это прогубернаторская была газета, ее финансировал наш водочный магнат. Ну, короче говоря, конечно, она в какой-то степени: здесь, в этой ситуации, мне кажется, Володя достаточно выдержанно все сделал, за исключением того, что они поспешили объявить, что Симонов едет: барин приедет, барин нас рассудит. Но дело в том, что он и дал повод вот таким комментариям. Мне же тоже пришлось объясняться. Алексей Симонов: По-моему, абсолютно ясно высказал свою позицию. Лида Златогорская: Да. Алексей Симонов: Ведь вопрос на самом деле не в том, что он делал и каков он, а вопрос сугубо принципиальный: за что. Вот здесь очень, по-моему, если человека можно взять за черновик в его жестком диске его компьютера, то я думаю, что это для свободы слова, вообще для любой редакционной работы это просто плохо. От прокуратуры были хоть какие-нибудь дальнейшие комментарии, кроме того официального комментария? Лида Златогорская: Вот в "Известиях" я ребятам забрасывала, мы сняли с сайта "Известий" местного выпуска, больше ни одного комментария от прокуратуры не было. Алексей Симонов: То есть, я прошу прощения, это принципиально важно. То есть, с точки зрения того официального, почему его посадили, никаких других мотивировок нет? Лида Златогорская: Нет. Алексей Симонов: То есть его посадили за то, что он был якобы автором, хотя это тоже не доказано, якобы автором клеветнической статьи. И второе, что у него на жестком диске оказался клеветнический абзац, который не попал в печать. Лида Златогорская: И за то, что он уклонился как бы от прихода в прокуратуру для дачи показаний. Это тоже у них фигурирует как основание. Но когда они, конечно, распотрошили его компьютер, они, конечно, нашли то, за что теперь могут его и посадить, и предъявить другие, но это были мотивы. Кристина Горелик: Алексей Симонов беседовал новым секретарем Союза журналистов Саратова Лидией Златогорской. "Действия правительств разных стран, осуществляемые под эгидой "борьбы с терроризмом", подрывают стандарты в области прав человека", - заявила в Женеве Генеральный секретарь "Международной амнистии" Айрин Кан. "Комиссия ООН по правам человека сыграла значительную роль в установлении норм в области прав человека. Сейчас, когда большие и малые державы под предлогом обеспечения безопасности постепенно демонтируют эти нормы, комиссия должна немедленно начать борьбу за сохранение своего наследия", - предостерегла госпожа Кан. В России борьба с международным терроризмом нередко оборачивается преследованиями мусульман. В Казани правозащитники обеспокоены акциями сотрудников милиции, обвиняющих верующих в принадлежности к запрещенной организации "Хизбут-Тахрир". Рассказывает Олег Павлов. Олег Павлов: Приблизительно с лета прошлого года в Татарстане правоохранительные органы начали активно разыскивать и преследовать сторонников мусульманской организации "Хизб ут-Тахрир". Но одновременно стали поступать жалобы на неправомерные действия милиции. Наталья Каблова, председатель Казанского правозащитного центра, сейчас отслеживает уголовное дело, заведенное на молодого человека, арестованного в Набережных Челнах. Наталья Каблова: Чтобы не навредить человеку, мы фамилию его называть не будем, но он рассказывал о том, что его с момента задержания очень длительное время содержали в отделе милиции, не давали ему лежать, не давали ему садиться, долгое время заставляли стоять без движения, сидеть в неудобной позе. У него имеются телесные повреждения, отек ног очень сильный, со слов адвоката его. Олег Павлов: Следствие в отношении этого человека еще продолжается. Сам он категорически отрицает какую-либо принадлежность к "Хизб ут-Тахрир. Тем временем, 13 марта в Чистополе на центральную площадь города вышли около 30 человек с плакатами. Они требовали прекратить "притеснения мусульман". Кроме организаторов - молодых мужчин - на площади были женщины и дети. Они утверждали, что их мужей и родственников также арестовали якобы за поддержку "Хизб ут-Тахрир", а в России началась кампания по преследованию мусульман. Милиция попыталась уговорить собравшихся разойтись, но неудачно. После этого, 14 наиболее активно митингующих были задержаны и оштрафованы. Все они отрицают свою причастность к упомянутой организации. Свои действия милиция объясняет тем, что "Хизб ут-Тахрир" в России считается террористической организацией, и любые митинги в поддержку экстремистов будут признаны противозаконными акциями. А ее члены в Татарстане действительно есть. Но милиция часто принимает за террористов законопослушных мусульман. Наталья Каблова: У нас имеется два коллективных письма, обращения мусульман, из городов Альметьевска и Набережных Челнов. Люди пишут о том, что в рамках расследования уголовного дела по факту террористической группировки "Хизб ут-Тахрир" задерживают молодых людей, мужчин мусульман, применяют к ним недозволенные методы ведения следствия и таким образом расследуют эти уголовные дела. Кристина Горелик: В Кабардино-Балкарии власти закрывают мечети, а местные правоохранительные органы задерживают и избивают представителей исламских общин. Из Нальчика репортаж Фатимы Тлисовой. Фатима Тлисова: В республике официально зарегистрировано около 160 религиозных объединений различных концессий, самая большая группа "Исламские джамааты". Не все исламские общины смогли получить официальную регистрацию, есть джамааты, которые отказываются войти в состав духовного управления мусульман, близкого к власти, и посещать мечети, подконтрольные управлению. Таких последователей ислама в республике причисляют к радикальным исламистам. Существует специальный список, попав в который, человек оказывается вне закона. Силовики свои акции объясняют борьбой с ваххабизмом. Мусса Мукожев, лидер одного из неформальных мусульманских общин, говорит, что его объединение не преследует экстремистских или сепаратистских целей. Мусса Мукожев: Закрытие мечети сопровождалось тем, что по заранее сфабрикованным документам были задержаны около 165 человек, избиты, унижены, оскорблены. Избиты были серьезно, там ребра поломаны, нога поломана, выбриты кресты на головах. Вот так. В этот список можно вносить всех неугодных. Фатима Тлисова: Министр внутренних дел Кабардино-Балкарии Хачим Шагенов не считает, что в борьбе с мусульманами его подчиненные допускают противозаконные методы. По его словам, борьба с распространением радикального ислама оправдывает любые средства. Закрытые мечети власти спешно переоборудуют для различных целей. Где-то в бывшей мечети уже работает магазин, где-то развлекательный центр. Молодые мусульмане продолжают молиться теперь уже маленькими группами в частных домах. О существовании исламского подполья в Кабардино-Балкарии можно говорить уже как о свершившемся факте. Мусульмане винят в этом жесткие действия силовиков, власть говорит об успешной деятельности исламистских эмиссаров. Кристина Горелик: А наш следующий репортаж о том, как мусульмане одержали полную победу над вологодскими чиновниками, которые долгое время отказывали им в строительстве мечети в центре Вологды. С подробностями - Алексей Завьялов. Алексей Завьялов: Неприятности у вологодской общины мусульман начались сразу же после регистрации в конце 1995 года, когда верующие решили построить себе мечеть. Мусульмане тогда скинулись и купили в центре Вологды недостроенный жилой дом. Рассказывает мулла Наиль Мустафин. Наиль Мустафин: Сразу же заинтересовались власти, как это так, в центре города строится мечеть. "У нас война в Чечне, как это можно", такая была формулировка. "Вологда исконно православный город. А почему именно тут? Мы вам предлагали вон там, на Самерра (знаете, где помойка)". Мы сразу не согласились. Ислам - это не на свалке истории, нас 1,5 миллиарда верующих в мире. Алексей Завьялов: Здание вологодской мечети с пристроенным минаретом едва не пустили под снос. Начались суды. Конфликт между властями и общественностью разрастался. Помощь пришла от президента России Владимира Путина. Ему на произвол вологодских чиновников пожаловался председатель Совета муфтиев России Равиль Гайннутдин. Рассказывает председатель религиозного общества мусульман Вологды Равиль Мустафин. Равиль Мустафин: Он дает команду главе администрации разобраться. Волошин вызывает одним днем главу города Якуничева в Москву. Он самолетом туда слетал, в тот же день вернулся и на второй день вызвал меня. Ну а после этого два постановления своих он отменяет и дает разрешение на строительство. Алексей Завьялов: Рассказывает вице-губернатор Вологодчины Владимир Касьянов. Владимир Касьянов: Все просьбы, которые шли от общины мусульман Вологды, были выполнены. Мы помогли им реконструировать дорогу к мечети, мы помогли им отвести место на кладбище для мусульманского кладбища. Недоговоренности между городом и этой общиной привели к тому, что вопрос о законности или незаконности строительства мечети в исторической части Вологды разрешался в судебном порядке. Эта проблема снята. Алексей Завьялов: И вот совсем недавно здание соборной мечети Вологды было зарегистрировано как собственность духовного управления мусульман европейской части России. Вологодские мусульмане одержали окончательную победу над местными чиновниками. Кристина Горелик: Я попросила прокомментировать эти три истории директора Исламского правозащитного центра, сопредседателя Совета Муфтиев России Исмагил Хазрата Шингариева. Господин Шингариев, первый вопрос у меня по репортажу Фатимы Тлисовой, когда власти объявляют радикальными исламистами представителей неформальных исламских общин. Какой здесь выход? Каким образом власти могут отследить деятельность этих общин? Исмагил Хазрат Шингариев: Если на самом деле какая-то организация, например, "Хизб ут-Тахрир", является запрещенной в России, это действительно дает повод для того, чтобы выяснять, есть ли такая организация, существует ли она, есть ли ее приверженцы. Это, конечно, нормальное действие силовых властей. Но, к сожалению, на практике как раз все наоборот, как обычно у нас бывает в России с незапамятных времен. Местные власти не разбираются в тонкостях ислама, для них это сложно все, "Хизб ут-Тахрир", какие-то еще другие мусульманские организации. Для них все мусульмане как бы на одно лицо и все мусульмане как бы уже все потенциальные радикалы. И поэтому легче всего забрать того, на кого укажет, например, местный муфтий или местный имам, допустим, для того, чтобы решить свои какие-то вопросы, может быть, у него не сложились с ними отношения, а может он видит в этих людях каких-то оппонентов, может быть, потенциальных, и их записывают в радикалы. Вот такой случай был в Астрахани, арестовали по доносу местного муфтия Надымбека Ильязова, арестовали Мансура Шангареева, якобы что он ваххабит и радикал. В нем местный муфтий видел оппонента, он приехал для того, чтобы занять его место. Местные силовые структуры пришли к нему домой с обыском, конечно, ничего не нашли, и подбросили гранату и наркотики. Человеку глубоко верующему, который не то, что наркотики, он не то, что не пьет, он, элементарно, не курит, и никогда в жизни не курил. Человека арестовали. Он от возмущения 23 марта бессрочную голодовку: Его поместили в каменном мешке, не дают ни с кем встречаться. Адвокат с ним встретился, и адвокат не дает гарантию за его здоровье и за его жизнь. И местные власти вместо того, чтобы связаться с медицинскими центрами, они говорят, пускай голодает, пускай умирает, так как чем меньше будет мусульман, тем лучше. Они говорят, что хорошие мусульмане - это мертвые мусульмане. Как говорили, помните, белые в Америке говорили, хороший индеец - это мертвый индеец. То же самое астраханские власти говорят про мусульман. Его приравняли к радикалу, к ваххабиту, к которым он не имеет никакого отношения абсолютно. В Оренбургской области, в городе Богоруслан, один из местных муфтиев имамов, оренбургских муфтиев, написал донос о том, что в Богоруслане существует медресе радикального толка. Никто разбираться, конечно, не стал, на самом деле так или нет так и что отличает мусульман радикального толка от мусульман нерадикального толка, просто-напросто пришли рубоповцы, всех поставили к стенке, книги побросали на пол, вдоволь над ними поиздевались. То же самое произошло буквально позавчера в женском медресе города Богоруслана. Приехали тоже рубоповцы, построили девушек к стенке и заставляли снимать платки, пытались идентифицировать личность, как говорят, "мы проверяем", идентифицировать личность по ушной раковине. Вы представляете, чуть ли их там не трогали, потому что у них длинные платья, выискивали у них под платьями "пояса шахидок". Вот такой беспрецедентный произвол. Когда мусульман лишают законной возможности исповедовать свою религию, отнимают мечети и закрывают медресе, то единственный результат, который будет достигнут, вот эти мусульмане уходят в подполье. И поэтому эти люди, которые чинят произвол в отношении мусульман, эти люди антироссийски настроены однозначно. То есть вместо того, чтобы медресе работало, и чтобы правоохранительные органы работали вместе с руководителями медресе для того, чтобы система была прозрачная, и выявлять деструктивные элементы, какие на самом деле есть, они всех мусульман загнали в подполье. Мусульмане вынуждены снимать какие-то квартиры, где уже за ними трудно проследить и невозможно на них никак повлиять. Это как раз и те, кто стоял за этим, эти люди против России. А то, что в Татарстане, часто бывает, что местные мусульманские деятели решают так свои личные вопросы, как в 30-х годах, когда сосед писал донос на соседа, что он враг народа, затаившийся троцкист, и за это он как бы получал часть его межи. И так же сегодня на исламском поле деятели выталкивают, как те кукушата другу друга из гнезда, и отправляют доносы в соответствующие структуры. Толчок к этому дало в прошлом году обсуждение законности доносительства для предотвращения терактов. Но, к сожалению, как я сказал, в России бывает все наоборот: вместо того, чтобы предотвращать реальные теракты, стали предотвращаться мнимые теракты, людей притесняют по религии. Это как раз в людях рождает другие какие-то чувства. Кристина Горелик: На очереди рубрика Людмилы Алексеевой. Сегодня ее рассказ о том, как правозащитники Челябинской области, объединившись, создали открытое акционерное общество, помогающее гражданам бесплатными юридическими консультациями. Людмила Алексеева: Конституция Российской Федерации дает гражданам России очень широкие права. Но для рядовых, да и не только рядовых, граждан очень трудно добиться восстановления своих прав, нарушенных государством или его чиновниками. Эта трудность усугубляется тем, что большинство россиян не знает своих прав и не умеет их защищать. А на платных адвокатов далеко не у всех есть средства. С середины 90-х годов правозащитники стали создавать бесплатные юридические приемные для консультаций граждан о том, как им действовать в случае нарушения их прав. Но и эти приемные испытывали трудности в своей работе. Чиновники просто не желали принимать правозащитников, когда они приходили хлопотать не о себе, а о других людях. Чтобы проторить каналы общения с представителями власти, правозащитники инициировали на федеральном уровне предложение о создании комиссии по правам человека при главах регионов по образцу комиссии по правам человека при президенте России. Президентская комиссия была создана в 1993 году и состояла из общественных деятелей. Они работали на общественных началах, но комиссия имела соответствующие бланки, и на обращения членов этой комиссии чиновники как-то реагировали. По просьбе старейшей российской правозащитной организации Московской Хельсинской группы в июне 1996 года Борис Ельцин издал указ о некоторых мерах поддержки правозащитного движения в Российской Федерации, с рекомендациями к главам регионов создавать такие же комиссии. Некоторые главы регионов откликнулись на эти рекомендации, но обычно включали в состав комиссии не активистов правозащитных организаций, а чиновников из своего аппарата. По идее, в эти комиссии могут обращаться граждане, права которых нарушены государством или государственными чиновниками. Конечно, это очень несовершенный способ преодоления отчуждения между властью и гражданами, но надо было сделать хоть что-то. Такие комиссии сейчас существуют в 59 из 89 российских регионов. Работа в них организована по-разному и эффективность их в разных регионах различна. За прошедшие годы со всей очевидностью проявилось, что лучше работают те комиссии, которые состоят не из чиновников, а из общественников, работающих на общественных началах. Но, повторяю, работа их строится по-разному, и тут нет единого шаблона. В Челябинской области комиссию по правам человека возглавляет Екатерина Викторовна Горина, сегодня она расскажет вам о своей работе. Екатерина Горина: Сама я как чиновник, я являюсь членом, так сказать, аппарата, а вся моя комиссия - это представители общественных организаций. Вы, наверное, слышали, что у нас есть такой химкомбинат "Маяк", у нас очень много пострадавших. Членом комиссии является председатель ассоциации "Каштым-57", там деловые женщины. В общем, все представители общественных организаций. Детский писатель у нас есть известный Владимир Вафин. Ни одного чиновника, кроме меня, в комиссии нет. Я юрист, профессионал с большим стажем, у меня высшее юридическое образование. Я работала следователем, потом я работала в представительной власти главным юрисконсультом. С 1997 года я согласилась работать председателем только при условии, что губернатор создаст областной консультационный центр "Человек, закон, власть". Я вообще понимаю, что гражданское общество - это как раз и есть человек, закон, власть, то есть связь человека и власти посредством закона. И губернатором было издано постановление о предоставлении социально уязвимым слоям населения бесплатной юридической помощи. То есть мы создали такой центр, это открытое акционерное общество, учредителем является областная администрация. Мы оказываем консультации всем социально уязвимым слоям населения, начиная от пенсионеров и заканчивая студентами. Людмила Алексеева: Пожалуй, юридическая приемная региональной Комиссии по правам человека, которая действует как открытое акционерное общество, имеется только в Челябинской области. Я о таком не знала до сих пор. Как строится работа этого вашего центра? Екатерина Горина: Например, есть у нас закон об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации. Там сказано, что любой взрослый может обратиться в защиту ребенка в суд. А как он обратится, допустим, если это медсестра или сотрудник какого-то детского учреждения? Он приходит к нам, мы пишем исковое заявление бесплатно и сопровождаем еще и в суде. Людмила Алексеева: Как много сотрудников в вашем центре? Екатерина Горина: Бесплатно 4-5 юристов и регулярно работают студенты. В настоящий момент 3 студента работают. У нас еще работали психологи. Сейчас проблемы, так сказать, возникли, ну, психолог, один, два. У меня в комиссии еще два психолога есть. Они являются экспертами. Кстати, очень сильные психологи, принимают участие в комплексных экспертизах психолого-психиатрических. Вот когда ребеночка обижают в школе, ему сразу психолога, психолог напишет, ребеночек то хороший, будьте любезны, индивидуальный подход к ребенку найдите. Людмила Алексеева: Прием в центре ежедневный, эти юридические консультации, да? Екатерина Горина: Каждый день. У нас они гарантированны, бесплатны, восьмой год. Работа, конечно, очень сложная и тяжелая. Приходит бабушка, вот ей надо сегодня и сейчас помочь - вот и все. Это рутинная, тяжелая, каждодневная и неблагодарная и еще иногда тебя посылают. Напишешь иск, а она говорит, "да зачем, иди крышу мне сделай". Людмила Алексеева: А что еще, кроме бесплатной помощи по искам, может делать комиссия? Екатерина Горина: У меня график, я буду проезжать все колонии. У нас большая проблема. У нас пришел новый руководитель ГУИНа и он ввел новые, так сказать, положения, у нас там избивают, у нас убивают в колониях. На меня постоянно пишут жалобы то прокурор, то ГУИНщик, то еще кто-нибудь. Людмила Алексеева: Из-за того, что вы рассказываете о неприятных для них вещах? Екатерина Горина: Да. Если они говорят, что все прекрасно, они там из хлеба лепят всяких чебурашек, что у них там приглашают родственников, они там едят шашлыки, то, извините, я другую картину вижу. Ко мне приходят адвокаты, которые могут достоверную информацию донести, ко мне приходят кто только что освободился, и рассказывают, и показывают, что у них на теле. Людмила Алексеева: Скажите, социальные протесты насчет монетизации льгот в Челябинской области или в Челябинске это ощущается? Екатерина Горина: Особого такого всплеска недовольства нет, поскольку мы же ведь доноры, мы же не дотационная область. Понимаете, мы можем справляться. Людмила Алексеева: Какие проблемы в области прав человека вы считаете особенно болезненными? Я имею в виду в вашей, Челябинской, области. Екатерина Горина: Сейчас пенсионеры, на что они будут жить? Потому что люди не могут никуда устроиться, имея высшее образование. Договоры не заключаются, в трудовой записей не делается, в Пенсионный фонд не перечисляется, в социальные страховые фонды не перечисляются. У всех одна и та же зарплата - 600 рублей. Из этого же и начисляется больничные и все. Вот это самая, пожалуй, тяжелая, самая сложная проблема, но пока о ней еще никто не говорит. Людмила Алексеева: Но при этом страдает не только государство, но и работник, который вынужден был согласиться на такой подлог. Екатерина Горина: Конечно. Если ты заболеешь, если ты пойдешь в отпуск, тебе будут платить из расчета 600 рублей и при увольнении, естественно, тоже. Людмила Алексеева: Эта проблема существует и не только в Челябинской области. У вас есть какие-то идеи, как решить эту проблему, хотя бы в вашем регионе? Екатерина Горина: Давайте мы объявим по телевидению, пусть все придут люди, мы будем знать, кому как платят, и заставить прокуратуру работать. Людмила Алексеева: Ну что же, идея здравая. Это воздействие гласностью на нарушения закона. Хотя в данном случае речь идет не о нарушениях со стороны государства, а со стороны предпринимателей и, в общем-то, это не входит в круг обязанностей комиссии по правам человека. Но кто их знает в этом акционерном обществе, учрежденном по договоренности с губернатором, может быть они должны больше преследовать изворотливых предпринимателей, чем нерадивых чиновников. Однако, действительно, это для многих людей серьезная проблема - теневая зарплата. Так что может быть и в других регионах стоит опробовать этот способ борьбы с ними. Строго говоря, не это основная сфера деятельности комиссии по правам человека. Эти комиссии задумывались как каналы общения правозащитников с представителями власти ради восстановления прав граждан, нарушаемых государственными учреждениями и государственными чиновниками. Таков был замысел правозащитников, когда они инициировали создание этих комиссий 8 лет назад. Но эти комиссии в каждом регионе создает глава этого региона и, конечно, он вправе расширить их функции в связи с требованиями времени. Худо будет, если эти комиссии по воле своих учредителей полностью переключатся на отслеживание нарушений трудового законодательства частными предпринимателями и оставят в покое государственных чиновников, нарушающих права граждан. Но Екатерина Горина вроде бы не имеет в виду переориентировать деятельность возглавляемой ею комиссии по правам человека при губернаторе Челябинской области. Кристина Горелик: В нашей программе мы продолжаем говорить о людях, бескорыстно помогающих нуждающимся. Сегодня героем рубрики "Персона" стал самарский сторож детского сада Александр Андреев, который на свою зарплату в 3 тысячи рублей кормит обедами бездомных подростков. Рассказывает Сергей Хазов. Сергей Хазов: Среди подростков, живущих в микрорайоне у Губернского рынка, Александр Андреев личность известная. Вот уже третий год Александр Павлович помогает юным бездомным. На собственные средства сторож детского сада Александр Андреев покупает продукты, из которых ежедневно готовит для подростков щи и кашу, приобретает ребятам одежду. Зимой в скромной 10-метровой комнатке частного дома, в котором живет Александр Павлович, ежедневно бывает до 20 подростков. Семиклассник Олег, месяц назад поругавшись с родителями, ушел из дома. Его друг Игорь из своих 16 лет пять лет провел на улице, скитаясь по подвалам и чердакам самарских многоэтажек. "Если бы не Александр Павлович, я бы погиб зимой без еды и теплой одежды", - рассказал Игорь. Игорь: В наше время и такой человек. Ну, это он может преследовать какую-то свою цель, гуманистическую. Просто сам жил бедно когда-то и решил вспомнить о таких же, которые сейчас живут плохо. Как хорошо, что есть такой человек, как Александр Павлович. Сергей Хазов: "Не все понимают, как можно при моей зарплате в 3 тысячи рублей заниматься благотворительностью", - поделился Андреев. Елена Гришина живет на одной улице с Александром Андреевым и поддерживает инициативу своего соседа. Елена Гришина: Конечно, сейчас такая ситуация в жизни, это большая редкость, когда люди вот так относятся и с такой болью и с сочувствием. Это только приветствовать можно, больше ничего. Лично Александру Павловичу желаю здоровья, только здоровья ему. Здоровья, терпения и материальных, конечно, возможностей, чтобы как можно больше помочь. Сергей Хазов: Кроме организации бесплатных обедов для бездомных подростков, Александр Андреев решил заинтересовать ребят чтением. Книги, среди которых есть и приключения, и фантастика, и романтические новеллы, выделили самарские библиотеки. "Если подростки живут на улице - это еще не значит, что они равнодушны к литературе", - рассказал Александр Павлович. Говорит главный библиограф Самарской областной библиотеки Александр Завальный. Александр Завальный: Такие люди в России и не только в России были всегда. Слава богу, они есть. А в условиях того, что государство практически бросило на произвол судьбы десятки миллионов своих граждан, начиная от детей и кончая стариками, то явление таких людей в какой-то степени наверное искупит появление нашего поколения на свет в начале XXI века. Я думаю, что когда все утрясется через сколько-то лет, то о таких людях будут вспоминать. Трудно мне судить, чем объясняется поступок человека. Чем бы он ни объяснялся, это хороший, нормальный, благородный поступок. Если он считает, что он должен это делать, ради бога. В конечном итоге мы судим людей по их поступкам, и я считаю, что это один из самых прекрасных поступков, которые можно только в своей жизни совершать. Кристина Горелик: На этом мы завершаем программу "Дорога свободы". Всего вам доброго. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
