Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[20-12-03]
Факты и мненияВедущий Лев Ройтманe-mail: RoitmanL@rferl.org Политическая сцена России - взгляд из Восточной ЕвропыЛев Ройтман: В январе, то есть через месяц после декабрьских выборов, Государственная Дума впервые соберется в новом составе. Ну, а через два месяца после этого в России президентские выборы. Вот этот межвыборный квартал, скажу так, декабрь-март - это естественное время для политических оценок, переоценок, и - пьяному да смелому, говорят, море по колено - для прогнозов. Этими оценками, переоценками, прогнозами заняты сегодня, конечно, не только в России. Как видится российская политическая ситуация из Центральной Европы, ранее именовавшейся Восточной, этом заповеднике бывшего Советского Союза, в этой бывшей советской вотчине, если хотите? В нашем разговоре участвуют: Агнеш Геребен, Будапешт; Ежи Редлих, Варшава; Дмитрий Белошевский, Прага. Дмитирй, я представлю вас детальнее: редактор международного отдела газеты "Господаржске новины", "Экономическая газета", условно переведем. Во время думских выборов вы были в Москве, соответственно: наблюдения, впечатления, оценки? Дмитрий Белошевский: Впечатления, конечно, были очень большими, хотя слишком больших сюрпризов выборы сами по себе не принесли. Прежде всего, важно то, что на выборах участвовало гораздо меньше народу, чем предполагалось. Ну, это предполагала и Центральная избирательная комиссия. Это было, я бы сказал, не только из-за очень плохой погоды, невероятно плохой погоды, которая в то воскресенье была в Москва, в Питере была еще хуже, и именно в этих городах самое низкое участие избирателей. Впечатление таково: выборы были более-менее обществом воспринимаемы как нечто не слишком важное. Мне объясняли российские социологи и политологи, что все это объясняется очень просто. Россия - это президентская республика, и она всегда избирает личности, партии сами по себе не интересуют, если в них не присутствуют сильные, выразительные личности. То есть речь идет о партиях вождистского типа. Ну, результаты выборов мы, конечно, знаем - первое место у "Единой России". Правда, формально там нет вождей. Бориса Грызлова, председателя "Единой России", никак не назовешь харизматиком. Сергей Шойгу - это невероятно способный министр по чрезвычайным ситуациям, но все-таки не харизматик, его просто любят. У партии есть вождь, который не является, парадоксально, ее членом, и этот вождь, конечно, Владимир Владимирович Путин, президент. Лев Ройтман: Дмитрий, а как оценивают политологи, пресса, обозреватели, комментаторы итоги этих выборов здесь, в Чехии? Дмитрий Белошевский: В принципе, так же: ничего неожиданного не произошло, выиграла та партия, которой суждено было выиграть, и которая раскручивалась с самого начала. Некоторым сюрпризом является то, что не добрали до 5% барьера обе правые партии, условно говоря правые партии, то есть Союз правых сил и либеральное "Яблоко" Григория Явлинского. Лев Ройтман: Но ведь и здесь в Чехии была сходная ситуация, когда одна из гражданских партий, лидировавших после "бархатной революции", затем фактически утратила всякое влияние в парламенте. Дмитрий Белошевский: В данном случае в России, можно сказать, что проигрыш, условный проигрыш, естественно, они вернутся на политическую сцену правые силы, их условный проигрыш обусловлен тем, что в правых партиях идет все по сценарию крыловской басни "Лебедь, рак и щука". Они тянут в разные стороны, не способны договориться на протяжении нескольких избирательных четверогодий, и результат налицо. Лев Ройтман: Теперь, по сути дела, с теми же вопросами к лично не присутствовавшей в Москве слависту, писательнице, переводчице, кстати, русской литературы Агнеш Геребен, Будапешт. Как воспринимают в Венгрии публицисты, комментаторы, пресса политическую сцену, которая выявляется, складывается и оформляется в России по итогам этих думских выборов? Агнеш Геребен: Начнем с того, что интерес венгров к событиям в России значительно снизился после того, как между нами возникла независимая Украина, и "рука Москвы", таким образом, по крайней мере для нас стала короче. Как могло случиться, что всего за два дня до выборов в России, когда я позвонила ряду коллег в разные теле- и радиостанции договориться, как мы будем освещать российские выборы, буквально все задавали мне один и тот же вопрос: выборы в России? Конечно, передадим. А, между прочим, какие будут выборы? В старые ельцино-семейные времена такого быть не могло, за полгода до выборов мы регулярно освещали их. Но три с половиной года у власти Путина было достаточно, чтобы понять - Россия вернулась на хорошо знакомый ей авторитарный путь. Одни венгры считают это хорошим признаком, мол, так им и надо. Демократия в европейском смысле слова не имеет под собой основы в той огромной многонациональной империи, где даже политические партии создавались в недрах КПСС. Другие, однако, сожалели о том, что за полтора без малого десятилетия после развала советского режима так и не создалась настоящая партийная система, способная выразить интересы определенных частей общества. Лев Ройтман: Спасибо, Агнеш Геребен. И поневоле с теми же вопросами в Польшу. Ежи Редлих, заместитель главного редактора журнала "Новая Польша", выходящего на русском языке. Ежи Редлих: Я думаю, что основные выводы, которые делают поляки, причем, не только польские элиты, после российских выборов, это следующие: во-первых, россияне выбрали себе парламент такой, который хотели, это их дело. В последние годы в России заметна была тоска по сильному государству, а для многих в России сильное государство - это авторитаризм. Конечно, не в сталинском понимании, где главную роль играли репрессии, а в смысле твердой руки, которая наведет элементарный порядок. Отсюда и появление партии "Единая Россия". Это вообще феномен в мировом масштабе, такая партия невозможна ни в одной западной стране и, пожалуй, ни в одной посткоммунистической. У "Единой России" нет цельной программы, а лишь полная безоговорочная поддержка президента в наведении порядка, борьбе с олигархами, ведение исправного правления, которое исключает безответственные экономические, социальные эксперименты, от которых русские, как у нас считают, устали. Во-вторых, со стороны кажется, что, по демократическим меркам, россияне отступили шаг назад. Подавляющая мощь одной партии власти в окружении симпатизирующих ей националистских имперских сил - это угроза свободе слова и плюрализму. Но, однако, далеко не все считают, что новая расстановка сил отрезает Россию от остального мира. Есть такие, кто считает, что лучше иметь дело с сильным российским государством, чем с непредсказуемым государством, каким была Россия при Ельцине. И в Польше есть такие мнения. Например, бывший посол в России, ныне советник президента Станислав Чесек, он говорит: "Я не верю, что Россия становится страной, где группа чиновников принуждает к активности безвольные массы". Это относительно результатов выборов. А дальше он утверждает, что народ в России дал большую власть лидеру для того, чтобы он отплатил народу исправной организацией государства. И еще один вывод: поляки отчетливо видят нарастание имперских настроений в России. Это уже не только фольклор Жириновского, имперские взгляды появляются и в выступлениях победившей "Единой России" и особенно блока "Родина". Речь идет, например, о взгляде на историю, что, дескать, она должна пробуждать национальную гордость. Лозунг "великая Россия" заменил лозунг "демократическая Россия". Возврат к имперскому взгляду на историю беспокоит поляков. Казалось бы, что давно пришли к согласию по поводу трудных периодов совместной истории. Оказывается, нет. Опять многие в России требуют ревизии взглядов на Катынь, на договор Риббентроп-Молотов и так далее. Лев Ройтман: Спасибо, Ежи Редлих. Дмитрий Белошевский, точно так же, как Венгрия, о чем говорила Агнеш, Чехия отрезана территориально от России, не граничит более с этой страной. Теперь, возвращаясь к теме, которую затронул Ежи Редлих. Это возрождение имперского импульса, во всяком случае, на словах, оно тревожит кого-то, интересует ли это кого бы то ни было в Чехии? Дмитрий Белошевский: Я думаю, что оно некоторых людей и тревожит, но необходимо иметь в виду, что эти имперские рецидивы, которые, кстати, прозвучали и в словах Анатолия Чубайса, шефа Правых сил, который говорил о либеральной империи, имея в виду экономическую и культурную экспансию - это, скорее, предвыборные и выборные лозунги. Во-вторых, конечно, напоминание Западу и нам всем, что Путин следует прозападной политике даже вопреки мнению многих граждан, я не скажу большинства, я не уверен в этом, но многих граждан России. И что путинская прозападная ориентация, то есть его нацеленность на сотрудничество с Евросоюзом, с Соединенными Штатами, прежде всего на базе антитерроризма, борьбы против новых угроз, что это не лозунг, а просто его цель. Лев Ройтман: Спасибо, Дмитрий. Вы знаете, я считаю, что Путин всегда действует только в пророссийских интересах. А то, что эти интересы совпадают на определенном этапе с квази-прозападной ориентацией, ну что ж, так получается. А когда не совпадают, то остается чисто пророссийская ориентация, которая присутствует всегда. Так, например, было и во время иракского кризиса, когда Путину было выгодно, исходя из его пониманий пророссийских интересов занять не проамериканскую позицию, тем более, что Запад не един. Так что я исхожу из прорусскости его действий, его намерений и его вектора. Дмитрий Белошевский: Это несомненно. Естественно, он, как российский президент, должен занимать пророссийскую позицию - это не противоречит тому моему убеждению, что он ориентирован на Запад. Потому что именно соединение с Западом, которое, откровенно говоря, иногда скрипит, и не только по вине Москвы, будем откровенны, именно это позволяет ему проводить в России реформы, которые столь непопулярны. К сожалению, он их производит гораздо медленнее, чем ожидалось бы. И вот для этого сейчас и должна ему дать этот мягкий ковер, так сказать, "Единая Россия", который превращается теперь в бетонную площадку, она должна доказать, что способна проводить реформы. Лев Ройтман: Спасибо, Дмитрий. Будем надеяться, коль скоро я уже вышел из своего амплуа не комментирующего ведущего, будем, однако же, надеяться, что "Единая Россия" не превратится в политическую опричнину, что в условиях становления авторитарной системы вполне мыслимо. Возвращаясь к тому, что Путин постоянно действует только и единственно в пророссийских интересах: как он их понимает - вот это в высшей степени важно подчеркнуть. Вот эта пророссийскость, она его в глазах россиян возвышает. И это мне, к сожалению, напоминает интересное высказывание Станислава Ежи Леца: "Стремясь возвыситься, постарайся не перепутать пьедестал с лобным местом". Ежи Редлих: По поводу этой прозападной ориентации Путина, о которой говорилось до сих пор, это, конечно, утопия. Но, с другой стороны, и это пишут наши комментаторы, Путин ведь прагматик, и он прекрасно себе дает отчет в том, что без сотрудничества с Западом, без содействия Запада развитие России невозможно. Тем более, что это развитие, которое очень подчеркивают российские комментаторы, сейчас ускоренное развитие, оно ведь зиждется только лишь на продаже нефти, газа и так далее. И это нужно понимать, что если хочешь как-то развиваться и реформировать экономику, необходимо привлечь и другие средства. Но возможно ли возбудить этот предпринимательский дух в народе? При такой расстановке сил, какая есть сейчас, я в этом сомневаюсь. Агнеш Геребен: Дело в том, что я не вижу, в чем политика Путина прозападная. Я вижу только его стремление легализовать свою политику в Чечне с тем, что он высказывается в пользу антитеррористической коалиции развитого мира. Я не вижу даже его реформ, о которых наш коллега говорил. Это все идет на уровне слов, а не на деле. Очень печальны результаты его почти четырехлетнего правления в этом отношении. Что касается российских выборов, возвратимся к этой теме, у нас были довольно интересные оценки, которые трудно объяснить без понимания внутриполитических влияний венгерского общества, но я все-таки попробую объяснить. Несмотря на факты вопиющей нечестности, как международные обозреватели говорили, предвыборной кампании, несмотря на эти факты, аналитики-консерваторы в Венгрии стали праздновать победу путинской партии как торжество национальной идеи, национального принципа над либерализмом. Если смотреть российские реалии, тогда, конечно, это выглядит совершенно странной оценкой, но есть такое. И некоторые публицисты, с точки зрения антиамериканских настроений, особенно сильных после вторжения коалиционных сил в Ирак, с радостью писали о том, что политически однородная Россия с сильным президентом может служить противовесом Вашингтону. Это тоже бред, но было и такое. Скажу больше: может быть, вам не известно, но в самой Венгрии внутриполитическая борьба идет между коммунистическими и национальными силами. Поэтому могло случиться, что когда корреспондент венгерского государственного радио в Москве говорил об СПС и "Яблоко" и совершенно правильно сказал, что в Государственную Думу не попали демократические партии, против него в консервативной прессе в Венгрии начали писать статьи, мол, ему надо было говорить о провале либерализма в России, а не о провале демократизма. На самом деле, говорит самый влиятельные публицист консервативного крыла, потерпел поражение лишь либерализм, чего следует ожидать и в Венгрии. У нас бывшие коммунисты получили власть лишь благодаря 5% партии венгерских либералов, таких же псевдолибералов, как и их российские единомышленники. Были такие косвенные влияния российских выборов на венгерскую внутреннюю политику. Лев Ройтман: Спасибо, Агнеш. Я надеюсь, наши слушатели вполне поймут то, о чем говорили вы. Действительно, не зная венгерских реалий, трудно бывает вычленить, что будет важно для нашего слушателя. Тем не менее, здесь в Чехии, Дмитрий Белошевский, президент тоже имеет значительное влияние на политическую жизнь - даже своей личностью. И в Чехии сейчас куда более, я бы сказал, по репутации, во всяком случае, авторитарный президент, нежели был Вацлав Гавел. Как воспринимают чехи авторитарность Вацлава Клауса? В конце концов, быть может, авторитарные качества личности не столь уж негативны для политика? Дмитрий Белошевский: Конечно, это не является негативным, если оно направлено или выражает интересы людей, чаяния людей, я не буду говорить о потребностях и так далее, но именно чаяния людей. Но вот о чем мы еще совершенно не говорили в рамках российских выборов: да, правые потерпели временную неудачу, но самым важным лично для меня является то, что коммунисты, хоть и остаются на втором месте, но получили много меньше голосов, чего никогда за прошедшие годы не было. И фактически они уже на политическую сцену в той форме, в которой они раньше существовали, не могут вернуться. Более того, сейчас идет в компартии критика вождя Геннадия Зюганова и снизу, и сверху, и слева, и справа, и она идет и от молодых, и от старых. Другое дело, что Россия, действительно, авторитарное государство. Демократия рождалась на Западе на протяжении десятков, если не сотен лет, и нельзя ожидать, что это произойдет в России с четверга на пятницу. И в этом - поражение коммунистов - отношении я считаю выборы успешными. Лев Ройтман: Спасибо, Дмитрий. Исходя из того, что вы сказали и из вашей должности, я могу считать, так оно и есть, что это мнение было высказано на страницах вашей газеты. Приносим свои извинения за возможные неточности Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
