Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[01-11-02]
Кавказ и Центральная АзияДело Сергея Дуванова (интервью Акежана Кажегельдина)Редактор программы Тенгиз Гудава Тенгиз Гудава беседует с Акежаном Кажегельдиным - председателем Республиканской народной партии Казахстана, бывшим премьер-министром страны, находящимся в политической эмиграции. Тенгиз Гудава: В понедельник 28 октября утром, в Казахстане был арестован известный оппозиционный журналист Сергей Дуванов. Аресты оппозиционеров - не редкость в Центральной Азии. Что редкость, так обвинение, которое Дуванову предъявили: это обвинение в изнасиловании несовершеннолетней. Итак, 28 октября, вечером, Сергей Дуванов - видный журналист и правозащитник, редактор информационного бюллетеня "Права человека в Казахстане и мире", автор знаменитой статьи "Молчание ягнят" - о коррупции в высших эшелонах власти Казахстана - должен был лететь в Вашингтон, чтобы выступить в Фонде Карнеги и Комитете Защиты Журналистов. А накануне ночью он, якобы, насилует 14-летнюю Кристину Сай, подругу соседки по даче, где Сергей Дуванов находился. Сам Дуванов помнит только, что уснул крепким сном после чая, который он выпил на даче, по приходу соседки с подругой. Уснул прямо за столом. Как говорится, "очнулся - гипс", то есть наручники на руках. Сергею Дуванову грозит многолетняя тюрьма. 2 месяца назад Дуванов был зверски избит неизвестными у подъезда своего дома. Он был доставлен в больницу без сознания. Тогда власти договорились до того, что это оппозиционеры сами избили Сергея Дуванова. В июле этого года против Дуванова было выдвинуто обвинение в "оскорблении чести и достоинства президента Назарбаева". Сейчас против журналиста применен куда более изощренный способ. Говорит лидер казахстанской оппозиции, председатель Республиканской народной партии, бывший премьер-министр Казахстана, находящийся в политической эмиграции - Акежан Кажегельдин: Акежан Кажегельдин: Сергей Дуванов - я считаю его своим товарищем, хотя он в партии нашей никогда не состоял, человек, который всегда находился в середине, пытался быть иногда даже над ситуацией. Это очень порядочный, трезвый, образованный человек. Тенгиз Гудава: А в чем причина, почему он выбран таким объектом всевозможных провокаций, в понедельник 28 октября Сергей Дуванов должен был вылететь в Вашингтон, как сказано, по делам, связанным с его профессиональной деятельностью. Явилось ли это причиной провокации по отношению к Дуванову. Как эти события связаны, по-вашему - поездка в Вашингтон и арест? Акежан Кажегельдин: Я абсолютно уверен, что все это взаимосвязано, более того, я скажу, что мы, я имею в виду себя, мои коллеги, очень много наших друзей за рубежом, мы подозреваем, что спецслужбы Казахстана специально подстроили и провели эту акцию, у нас есть основания их в этом подозревать. Давайте, я не буду голословно говорить, я обращусь к фактам. Это не первый случай, когда наших друзей, наших товарищей, тех, кто был в оппозиции, активно действовал, даже просто, сочувствовал - всяческим образом провоцировали и подставляли под статьи уголовного кодекса, который бесконечно переписывается, исходя из нужд правящего режима. Так было с нашими бывшими охранниками Ибраевым Сарджаном и Петром Афанасенко, когда в гараж к Афанасенко привезли просто мешок с оружием и заставляли его признавать, что это его оружие, это не секрет, приезжали зарубежные полицейские, которых хотели казахские спецслужбы использовать против оппозиции, им в номер привезли маленьких девочек, малолетних, а один из них оказался очень бдительный, и из этого родился большой скандал, правда, уже не в Казахстане, а на Западе. Сергей как-то недавно сделал такое заявление: "Если уж мне придется сесть когда-нибудь, я сяду за Казахгейт". А режим, вероятно, дал команду - найдите что-нибудь криминальное. Тенгиз Гудава: Это преступление среди криминальных, как все мы прекрасно понимаем, отличается излишней криминальностью и грязностью, я бы сказал, ведь суд по статье 120-й УК Казахстана - "изнасилование несовершеннолетней" - обязан быть закрытым. Как в такой ситуации действовать правозащитникам, журналистам. демократическим политикам? Вообще, какой может быть рецепт против таких ударов ниже пояса, скажем? Акежан Кажегельдин: Рецепт только один: максимальная публичность всего процесса, который начинается с предъявлением обвинения, и до конца мы должны стараться сделать все, чтобы этот процесс был абсолютно прозрачным для всех нас. Конечно, режим играет свои игры по своим правилам, мы должны предложить свои правила и защищать своего товарища, с помощью, в том числе, и его коллег за рубежом. Как одно из действий, мы намерены привлечь известных специалистов, которые умеют работать, в том числе с доказательствами, с ДНК, имеют опыт работы с подобными обвинениями, мы намерены пойти вплоть до того, чтобы предложить специалиста, который проведет экспертизу через полиграф. Мы намерены привлечь специалистов-психологов, которые могут выстроить портрет и экспертизу психологического состояния, и потерпевших, и обвиняемого, мы максимально хотим этот процесс вывести на общественность. Мы хотим дать понять, что нельзя бесконечно использовать закон, спецслужбы Казахстана как кастет, хочу, бью, хочу бью туда, куда хочу, хочу бью больно, хочу не больно - это пора останавливать, и режим должен это понимать. Тенгиз Гудава: Господин Кажегельджин, вы проводите активную политику на Западе, постоянно информируя запасные правительства о нарушении прав человека и демократических принципов в Казахстане и Центральной Азии в целом. Надо сказать, что западные правительства и парламенты вас также не обходят вниманием. Показателен в этом отношении следующий документ: резолюция Сената США, внесенная на днях сенаторами Джоном Маккейном и Джо Либерманом. Тут говорится о том, что дипломатические, политические, экономические и даже военные контакты США со странами Центральной Азии должны быть поставлены в зависимость от степени демократического развития этих стран. Это напоминает мне знаменитую "третью корзину" Хельсинки. Как бы вы прокомментировали это положение? Акежан Кажегельдин: Прежде всего, вы, наверное, обратили внимание, что лето 2002-го года было отмечено тем, что наконец-то появлялось внятное понимание ситуации с правами человека, и вообще с развитием постсоветского периода бывшей советской Центральной Азии, и второе обстоятельство - вы не можете не видеть, что формируется некая политика по отношению к правящим режимам в регионе. Политики, находящиеся на Капитолийском холме, то есть, люди, которые формируют и внешнюю политику, и внутреннюю, которые формируют расходы американской администрации на проведение какой-то политики в каком-либо месте, хотят понимать, на что они тратят деньги, как обеспечиваются национальные интересы, как защищаются безопасность, американские свободы и американская демократия, в том числе в регионе, который вызывает сегодня огромное опасение у западных индустриальных стран. Они хотят понимать, просто тратятся деньги под обещание быть лояльными, или все-таки там проводится какая-то политика, которая может привести к формированию в будущем демократических режимов, к стабильным обществам, которые, в принципе, врагами демократических стран быть не могут, а значит, не могут нести угрозы их национальным интересам и безопасности. Тенгиз Гудава: Я с вами абсолютно согласен в том, что в последнее время меняется отношение западных политиков, в частности, политиков США к Центральной Азии, вырабатывается какая-то позиция, и вот, в частности, эта резолюция, в ней, в частности, говорится, крайне интересный пункт - что правительство США должно добиваться от правительства Казахстана: "Освобождения политических заключенных и разрешения вернуться в страну политическим ссыльным, в первую очередь, Акежану Кажегельдину", - то есть вам. Как вами был воспринят этот пункт, как вы думаете, могут ли казахстанские власти разрешить вам вернуться, и если разрешат - вы вернетесь в Казахстан? Акежан Кажегельдин: Я считаю, что это часть абсолютно выверенной политики, направленной на восстановление политического ландшафта, чтобы в Казахстане восстановить вообще какую-либо базовую возможность людям высказывать свое мнение, и люди, которые занимаются политикой на Западе, понимают, что чтобы в Казахстане, в том числе, была какая-то стабильность, нужно, прежде всего, восстановить нормальный политический ландшафт, когда присутствует нынешний политический режим, и свободно высказывают свое мнение, обращаются к обществу его оппоненты. Такая постановка вопроса, прежде всего, для них является свидетельством того, что президент Казахстана Назарбаев будет следовать своим обещаниям, которые он дал, в последний раз посетив Вашингтон уже при администрации Буша, и расписавшись в совместном протоколе об обязательствах следовать демократическим принципам, или же, наоборот, это будет свидетельствовать - при отказе - о том, что они намерены продолжать обещать всяческого рода сотрудничество и демократизацию по-казахстански, но этого не делать. Так или иначе, Кажегельдин обязательно вернется в свою страну. Тенгиз Гудава: Даже несмотря на то, что против вас вынесен, как я знаю, в Казахстане приговор, по-моему, до 10 лет, да? Акежан Кажегельдин: Существует такой приговор, который вынесен в отсутствие обвиняемого, это сегодня перекликается с тем, что происходит с нашим коллегой Сергеем Дувановым. Мы предлагали, наши адвокаты, и даже на слушаниях в американском Конгрессе мы предлагали рассмотреть обвинение казахских властей по отношению ко мне в любом демократическом государстве, в независимом от Назарбаева и от Кажегельдина суде. Не смогли спецслужбы Казахстана пойти на такой шаг, а одно из главных обвинений, которые они предъявляли, было опровергнуто моими защитниками в в действительности независимом суде. Тенгиз Гудава: Вот еще один пункт коррупционного скандала, известного как "Казахгейт". Говорится о том, что правительство США должно призвать правительство Казахстана сотрудничать в этом громком деле. Но президент Казахстана Нурсултан Назарбаев проходит подозреваемым, если не обвиняемым, по этому делу, может ли он сотрудничать с американской юстицией? Акежан Кажегельдин: Я бы хотел вам напомнить, что в ноябре 2000-го года я обратился к нему с открытым письмом, где предложил ему впервые взяться за защиту интересов Казахстана и собственную защиту, потому что я видел, что формируется конфликт интересов, когда американский советник по нефтяным вопросам пытался защищать интересы Казахстана как страны и собственные, являясь одновременно субъектом этого расследования. Надо отметить, что Назарбаев внял какому-то совету, и мы увидели, что у Казахстана, как у страны, хотя бы появился защитник. Но вместе с тем мы наблюдаем за тем, что координируются и оплачиваются все услуги защитников из одного места, и материалы о том, что происходит, в основном, поступают сначала к советникам, а потом только к Назарбаеву. У меня складывается абсолютно четкое мнение и подозрение, что господин Назарбаев до конца даже не понимает, о чем идет речь, насколько это опасно для него, и, наверное, это происходило почти до осени 2002-го года. Пока, наконец, не грянул гром, и федеральный судья в Южном Манхеттене объявил, что казахстанское правительство не может рассчитывать на суверенный иммунитет в этом деле и обязано участвовать в процессе расследования, и предоставлять абсолютно все искомые и необходимые доказательства по этому делу. И могу вам сказать, что этот процесс развивается, и развивается и сотрудничество с расследованием, прежде всего, полезное Казахстану. Мы сегодня уже можем констатировать: приглашение казахстанцев два года назад в Конгресс уже возымело действие, и правительство Казахстана буквально летом этого года часть денег, которые были давно припрятаны за рубежом, перевело в так называемый нефтяной фонд. Только вот и нефтяной фонд продолжает оставаться таким же абсолютно темным местом, где ни парламент, ни правительство, ни общество казахское не может понять, сколько туда поступает денег, каким образом поступает, и на что расходуется. Я, пользуясь случаем, хотел бы сказать: настало время депутатам казахского парламента, в том числе,одному из них, Абдильдину, тому же Тохтасынову, Макалкину, члену РНПК, взяться за этот процесс и требовать прозрачности этого фонда, чтобы эти деньги все-таки попали на нужды развития экономики, и чтобы, по крайней мере, казахстанцы знали, куда они подевались. Тенгиз Гудава: Господин Кажегельдин, я, видимо, не открою Америки, если скажу, что многие изменения в отношении американской политики и дипломатии к режимам Центральной Азии, вызваны вашей персональной деятельностью в США и других странах Запада, деятельностью вашей партии и организаций, вами созданных. Скажите, тяжелый труд это - открывать глаза Западу на премудрости Востока? Акежан Кажегельдин: Я вам скажу, что это непростой труд. Второе, что вам скажу: если вы не работаете, если вы не привлекаете внимание политического класса Запада, тех, кто формирует политику, на то, что происходит у вас в стране, почему это происходит, и как можно изменить, то никогда этого не можете получить. Вы должны понимать, что США, например, такая большая страна сейчас, такая мера большая ответственности, очень много стран, и все апеллируют к ним, все требуют к себе внимания, то вы можете просто затеряться. Мы же не Россия, которая внимание привлекает своими размерами, величиной, значимостью. Мы - маленькая страна, хотя у нас и нефть, и газ, и золото, и все остальное, тем не менее, мы маленькая страна, мы не формируем политику, мы в ней плывем. Плюс ко всему, мне было это трудно делать, потому что, если вы помните, до этого три года я ездил по тому же Западу, привлекал иностранные инвестиции, убеждал их, почему Казахстан - одно из наилучших мест, куда нужно инвестиции вкладывать, и потом мне пришлось долгих 4 с лишним года убеждать тех же самых политиков, что сейчас не самое лучшее время вкладывать инвестиции, а нужно потребовать, чтобы режим изменился и превратился из политической системы одного человека и одной семьи в политическую систему, которая защищает интересы одной нации, хоть и небольшой по численности - 14 миллионов человек. Тенгиз Гудава: Если непросто договориться и вызвать понимание Запада, то порой еще тяжелее бывает найти общий язык со своими соплеменниками. Это некое проклятие, я бы сказал, почти повсеместно в демократических оппозициях режимам Центральной Азии наблюдаются расколы, междоусобица, неспособность объединиться, консолидироваться. Чем это, по-вашему, вызвано, и как можно это преодолеть? Акежан Кажегельдин: Давайте поставим сначала правильно на места. Одно дело, когда вы можете, или не можете объединиться, когда вы находитесь в условиях нормальной, свободной демократии, и когда вас никто не преследует, и когда вы можете обращаться к обществу, и таким образом вы участвуете в политическом процессе на равных. конкурентных условиях. Другое дело, когда то же самое происходит в условиях жесткой деспотии. И, конечно, я вообще-то, в принципе, сторонник, я считаю это одним из великих девизов, которые когда-то Дэн Сяопин провозгласил - пусть расцветут все цветы. Но иногда, когда приходится консолидировать усилия, лучше хотя бы в среднесрочной перспективе, на несколько лет, чтобы выполнить одну глобальную задачу с целью объединения ресурсов - лучше было бы объединиться. Такое было предложено, как вам известно, я понимаю природу вашего вопроса, но для меня, в том числе, очень важно, что мы делаем, если мы объединяемся. Если мы делаем одно какое-то дело и достигаем необходимой цели - я всегда открыт и желаю объединяться. Если кто-то к этому еще не готов, я могу сказать - давайте подождем. Это тот случай, когда длинный политический марафон, марафон всегда растягивается на огромные расстояния. Есть те, которые бегут впереди, лидирующая группа, есть, кто отстает, но вместе с тем все участники. Сегодня обвинять кого-то, сказать, вот, ты в силу таких-то обстоятельств не догоняешь лидирующую группу, или, наоборот, отстаешь, или намеренно симулируешь и не хочешь бежать так же, как все бегут - это трудно. Все-таки важно, что все такие силы присутствуют, и они есть. И вот посмотрите, случай с Сергеем опять всех объединил. То есть, как только наступает момент действовать - люди объединяются, ведомые инстинктом даже. Потом наступает некоторая такая пауза, и опять все разбредаются по своим комнатам, и начинают думать, а вот, я кто такой, а почему мое место слева, а не справа, а почему я не первый, а второй, и так далее. Это общая беда, но я повторяю, когда вы имеете дело с деспотией, то лучше все-таки быть вместе. Мы пойдем по этому пути, и вы еще услышите о таких объединительных шагах. У нас, по большому счету, там нет места для политических партий. Это одно из самых тяжелых обстоятельств, которые препятствуют зарождению интереса объединяться. Люди многие предпочитают просто находиться в какой-то группе. Очень многим достаточно заявить свое несогласие с существующим положением. Очень многие не готовы быть более решительными и следовать каждый день, поступая своими интересами, следовать своим обещаниям и продолжать давление на политический режим. А политические режимы такого типа, как в Казахстане, они уважают только нажим. Договариваться за "Круглым столом" практически невозможно. У них всегда своя колода крапленая, всегда под столом кастет или дубинка, и вы должны знать, как только вы садитесь с ними за стол переговоров, вы должны точно знать, что вас могут и ударить, вас могут спровоцировать, вас могут отравить, вас могут столкнуть лбами, но, тем не менее, это наша страна, у нас нет другой страны, мы должны в этих условиях бороться. Тенгиз Гудава: Или могут сделать то же, что делают сейчас с Сергеем Дувановым. Акежан Кажегельдин: Ну, это уже становится таким общим местом. И вы знаете, это, кстати, опять же против самого режима. Я, пользуясь случаем, хотел бы обратить внимание сейчас госпожи Назарбаевой Дариги Нурсултановны: весной этого года было просто заметно, как она сделала очень много усилий, чтобы попытаться каким-то образом заретушировать, сделать такой демократический макияж на деспотическом лице нынешнего политического режима. Я могу сегодня сказать, что все ее усилия уходят насмарку. Она сейчас, пользуясь особым доверием своего отца, должна его убеждать, что так дальше идти невозможно, он не один, ни у кого нет двух жизней, у каждого есть одна голова, у него есть дети, они выросли, у него есть внуки, которые подрастают, и есть и международное сообщество, международный трибунал, куда тоже, вероятно, граждане Казахстана начнут скоро обращаться. Вот это они должны помнить. Так бесконечно продолжаться не может. Тенгиз Гудава: Что касается "дела Дуванова", то реакция правозащитной общественности была достаточно выразительной. Лорд Рассел-Джонсон - экс-президент Парламентской ассамблеи Совета Европы, обратился с открытым письмом к президенту Казахстана Нурсултану Назарбаеву: "Я считаю, что арест Дуванова - еще один показатель отсутствия демократии в сегодняшнем Казахстане". Лорд Рассел-Джонсон обратил внимание на то, что пресс-релиз для журналистов по поводу обвинений в адрес Сергея Дуванова был распространен из президентского аппарата, о чем свидетельствует номер факса, указанный на оригинале пресс-релиза. Элизабет Андерсен - исполнительный директор Евро-Азиатского отдела организации "Human Rights Watch" выступила с заявлением, где говорит о предположительной "политической мотивации" ареста Дуванова. Сопредседатель Хельсинкской комиссии конгресса США конгрессмен Кристофер Смит выразил глубокое сомнение в законности предъявленного Дуванову обвинения: Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
