Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[14-09-04]
Кавказ и Центральная АзияРоссийско-грузинская информационная войнаРедактор программы Тенгиз Гудава Тенгиз Гудава: Информационная война, ведущаяся между Россией и Грузией, проявляется не только в пропагандистских нападках друг на друга в собственных средствах массовой информации. Масла в огонь подлил скандальный арест двух сотрудников грузинского телеканала "Рустави-2" - ведущей Наны Лежава и оператора Левана Тетвадзе - освещавших трагические события в Беслане. Грузинские журналисты, освещавшие бесланские события с самого их начала, были задержаны 4 сентября и им было предъявлено обвинение в незаконном переходе грузино-российской границы. Соглашение между Россией и Грузией предусматривает безвизовое пересечение границы для граждан Грузии, живущих в Казбегском районе, а именно там были прописаны Лежава и Тетвадзе. Поэтому при переходе границы российские пограничники без нареканий их пропустили. Грузинские журналисты также обвинялись в отсутствии аккредитации, однако на приобретение нужной аккредитации в МИДе России понадобилось бы не менее месяца и по существующей практике в таких экстраординарных условиях, каким явился захват школы в Беслане, журналисты могут работать и без формальной аккредитации. Тем не менее, грузинские журналисты были арестованы и помещены сначала в изолятор милицейского участка в Беслане, а затем в изолятор ФСБ во Владикавказе. О реальных причинах их ареста ничего сказано не было. В просьбе встретиться с грузинским консулом, прилетевшим из Москвы, было отказано. Было отказано также в просьбе встретиться с адвокатом - Кариной Москаленко - нанятой Посольством Грузии в Москве. Но самое странное и зловещее, то, что журналистке Нане Лежава было подмешено какое-то средство в кофе, после которого она пробыла в беспамятстве 24 часа, а когда проснулась, то выяснила, что была подвергнута тщательному досмотру и телесному обследованию. Медицинская экспертиза, сделанная позже в Тбилиси, определила наличие химических препаратов в крови, в данный момент Нана Лежава находится в тбилисской больнице, откуда они и будет вести с нами беседу. Только после обращений грузинских властей и лично президента Михаила Саакашвили, грузинские журналисты были освобождены. Это случилось 8 сентября. В настоящий момент грузинская сторона готовится подать иск на Россию в Страсбургский суд по правам человека. Нана Лежава - по телефону из тбилисской больницы, также по телефону из Тбилиси - руководитель информационной службы телеканала "Рустави-2" Эка Хоперия и наш тбилисский корреспондент Юрий Вачнадзе. Нана Лежава, первый вопрос к вам: как вам кажется, какова была главная причина вашего ареста в Беслане? Почему именно вас задержали? Нана Лежава: Я не могу об этом сказать, я не знаю. Я до сих пор думаю, почему именно нас арестовали. Но были там факты, я услышала, когда мы были в Беслане, я слышала, как они сказали в другой комнате, что еще одного американца привезли. По-моему, мы не были единственными, что с нами так случилось. Я не знаю, почему. Я все время об этом думаю, я сейчас не могу об этом сказать. Тенгиз Гудава: Как вам кажется, вы что-то снимали такое, что могло вызвать такую редакцию, или просто потому, что принадлежите грузинской телекомпании? Нана Лежава: Я не знаю. Я ничего такого там не снимала. В те дни, когда мы приехали, это было первого сентября, мы передавали, у нас было прямое включение, мы передавали, что там заложников не 354, как они говорили все время российские каналы, а 1200 и больше. Но, как я знаю, после этих событий, эти каналы подтверждали, что там было 1200 человек. Юрий Вачнадзе: Нана, скажите, пожалуйста, вернее, расскажите об инциденте с выпитой вами в изоляторе ФСБ чашкой кофе, после чего вы проспали 24 часа. Нана Лежава: Это был понедельник после суда. Нас осматривали доктора, гинекологи были. Они сказали, что так положено. Я не хотела, сопротивлялась, но не вышло ничего, меня осматривали. Потом сидели в комнате, там был следователь и еще три человека, по-моему. Когда я спросила, где Леван, мой оператор, они мне ответили, что врачи его досматривают, и он придет. Потом мы посидели, они сказали, что я голодная, замерзла. И они дали кофе попить и какие-то бутерброды принесли. И вот когда я попила этот кофе, они сказали, что чуть-чуть добавили коньяка, чтобы мне не было холодно. Потом они тоже попили это кофе, тоже с коньяком, чтобы я видела, что они тоже это делают. Больше я ничего не помню абсолютно. Когда я пришла в себя, я лежала в изоляторе, вообще не помню, как я пошла, что случилось. Когда я спросила, который час, они сказали, что уже девять часов вечера и что вторник. Они мне потом сказали, что я очень усталая была и проспала весь день. Потом они спросили, почему я не сказала раньше, что у меня линзы в глазах. У меня контактные линзы, но я не говорила об этом вообще. И они сказали мне, что когда я пошла в изолятор, сама об этом рассказала. Но я точно знаю, что я не говорила об этом. Тенгиз Гудава: Очень странная история. Казалось бы, в чем причина, зачем нужно было что-либо подмешивать, если это на самом деле так было? Скажите, вам потом проводили анализы уже позже? Нана Лежава: Это уже в Тбилиси случилось, анализы делали. И они подтвердили, что в анализах было что-то. Я это точно не знаю, может быть, об этом точнее скажет доктор. Тенгиз Гудава: Вопрос Эке Хоперия: задержание корреспондентов грузинского телеканала "Рустави-2", арест и суд над нашим коллегой корреспондентом Радио Свобода Андреем Бабицким и загадочное отравление журналистки Анны Политковской, в чем-то резонирующее с тем рассказом о чашечкой кофе, который нам Нана рассказала, это наряду с, мягко говоря, не совсем точным освещением всего события в СМИ, определило характер трагедии в Беслане. Эка, профессионал, что скажете об освещении российскими СМИ этого события, страшного события? Эка Хоперия: Вы знаете, я боюсь, что я не буду оригинальна, я выкажу то мнение, которое мы уже слышали в течение этих дней, естественно, не по центральным каналам России. Я думаю, что в принципе, конечно же, врали, и это было очевидно. Нана, когда брала интервью, у нас были картинки, когда на второй день пошли картинки, там люди, которые давали интервью, они говорили, что почему они говорят, что там около трехсот человек, они что, не знают, сколько там людей? То, что мы видели, я помню и "Норд-Ост", там было чуть-чуть по-другому, потому что что-то мы поняли и что-то там показывали. Хотя бы у НТВ была картинка ночью, и там было понятно, как это более-менее был спланировано. Здесь мы уже потом узнаем, что были какие-то требования, Аушев, Масхадов и так далее. И самое главное, после операции, когда этот кошмар начался, элементарно в Грузии мы начали первыми прямое включение, когда Нана нам позвонила, что там началось что-то такое типа операции, штурма, но мы не знали на тот момент, что это было. Естественно, мы работали в режиме нон-стоп. Мы так проработали до 9-часового, до главного выпуска и потом уже, естественно, все по-новому - анализы, репортажи и так далее. Российские каналы, я могу точно вам сказать, в пять часов вечера, может быть, я ошибаюсь, в 5.15, они уже прекратили всякий прямой эфир. Единственная картинка, которая шла, была по CNN. Как можно, когда такое происходит в стране? Шли какие-то фильмы, какие-то передачи. Я просто в ужасе. Переключаю на РТР, на ОРТ, на НТВ, думаю - ну невозможно. Кто-то посчитал, что надо было, увидели, сейчас уже не интересно. И потом уже пошла та информация, которую мы все видели. Тенгиз Гудава: Я хочу напомнить, что вы, Эка, говорите о так называемом завершении операции. А начало? Уже час или два все мировые СМИ - CNN, BBC, они показывали в режиме "лайф" штурм школы в Беслане 3 сентября, а Первый канал, я подчеркиваю - Первый канал российского телевидения показывал какие-то танцы и пляски. И так час или два, то есть основное включение с такой задержкой произошло. Тенгиз Гудава: Прежде чем продолжить выпуск - сообщение Хасана Ага. Хасан Ага: 17 июля был похищен близ своего дома и жестоко избит главный редактор оппозиционной азербайджанской газеты "Бакы хабар" Айдын Гулиев. Власти не расследовали данный факт и не нашли преступников. На пресс-конференции Айдын Гулиев рассказал, что четверо неизвестных в масках задержали его у своего дома и насильно посадили в микроавтобус РАФ и в течение 2-3 часов возили по городу. При этом похитители заклеили ему рот скотчем, а на голову надели черный мешок, обвиняя его в том, что он "не служит своей стране и исламу" и потребовали прекратить журналистскую деятельность. В течение этого времени неизвестные избивали и оскорбляли редактора. Затем, остановив автомобиль на окраине городе, похитители выбросили журналиста на обочину. По словам Айдына Гулиева, в его газете никогда не публиковались антиисламские материалы, поэтому подобные обвинения преследуют цель скрыть истинные причины столь жестокой акции. Редактор убежден, что происшедшее было политическим заказом властей. Он сказал, что его газета резко критикует власти и призывает к борьбе против правящего режима и именно это является истинной причиной похищения и угроз в его адрес. По словам Айдына Гулиева, его квартира, семья и он сам находятся под наблюдением. За ним ведется слежка неизвестными людьми, а на домашний телефон поступают звонки с угрозами. Главный редактор намерен просить убежища в иностранных дипмиссиях, чтобы обезопасить себя и семью, но пока не собирается покидать Азербайджан. По факту нападения на журналиста четверо депутатов Милли Меджлиса от оппозиционной партии Народного фронта обратились к Генеральному прокурору Азербайджана Закиру Гаралову с депутатским запросом. Депутаты потребовали выявления и наказания лиц, похитивших 17 июля главного редактора оппозиционной газеты "Бакы хабар" Айдына Гулиева. В запросе также указывается, что против журналистов и ранее совершались подобные преступления, однако виновные не были найдены, никто не привлечен к ответственности. Увы, но на этот раз Генпрокурора Азербайджана оказалась бессильна, однако силён оказался Бакинский суд, который 30 августа приговорил самого Айдына Гулиева к условному лишению свободы сроком на год. Суд признал его виновным по статье "Клевета и оскорбление". 1 августа 2004 года газета опубликовала статью, где содержалась критика в адрес дяди главы государства Азербайджана - депутата Милли Меджлиса - Джалала Алиева. Последний подал иск в суд с требованием арестовать редактора "Бакы хабар" за оскорбление его чести и достоинства. Айдын Гулиев вновь заявил, что решение суда является заказом властей, которые мстят ему за резкую критику в адрес правительства и главы государства. Юрий Вачнадзе: У меня еще один вопрос к Нане Лежава. Только на днях, буквально спустя неделю после злополучного штурма школы в Беслане, в российских средствах массовой информации появились сообщения о том, что так называемый президент самопровозглашенной республики Южная Осетия Эдуард Кокойте фактически руководил операцией осетинских силовиков и ополченцев по осаде и штурму захваченной боевиками школы в Беслане. Видели ли вы лично в Беслане Кокойте или слышали что-либо о нем? Нана Лежава: Да, я, конечно, видела Кокойте. У нас есть кадры, как он проходил в Дом культуры. Мы хотели взять интервью, они не дали этого сделать. Когда увидели нас, как-то не захотели, чтобы мы брали интервью у Кокойте. Он дважды там проходил, это было первого, и потом на второй день в четверг он был там, когда там был Рогозин, выступал перед родственниками. Я точно знаю, что он был там, но журналистов не пустили. О чем они там говорили, я точно не знаю. Потом у родственников брали интервью, они говорили, что все время утверждали, что штурма не будет. Тенгиз Гудава: Эка Хоперия, насколько я знаю, телеканал "Рустави-2" собирается подать в Страсбургский суд в ответ на задержание своих сотрудников в Беслане. Если это так, кто ответчик и в чем суть иска? Эка Хоперия: Естественно, мы собираем сейчас все документы. Мы как раз ждем, когда Нана выпишется из больницы. И сегодня должно быть заключительное заявление главврача клиники, у нас есть еще другие справки. Вы знаете, конкретно будет то отделение, в котором находилась Нана Лежава. Нам помогают наши юристы, одна независимая организация, которая сама с нами связалась, и сказали, что они с удовольствием будут работать с этой темой. Насколько я знаю, в это дело включатся юристы из Москвы, организация, которая нам помогла. Конкретно ответчик будет, может быть, то отделение. Я боюсь что-то сказать неправильно, потому что документация как раз готовится. Но то, что мы будем бороться до конца - это точно. Потому что это, действительно, было жутко, то, что близкие, коллеги и так далее. Мы просто не знали, в каком состоянии наши журналисты там. Не допускали туда представителей консульства, сам консул приехал, не допускались адвокаты. Потом мы узнаем, что Нане давали какой-то кофе. Потом было гинекологическое обследование. Мы говорили с юристами, и не только с российскими и грузинскими, а с западными, которые сказали, что это просто нарушение прав человека и журналиста, они не имеют права на это. Я думаю, что у нас получится. Может быть, это затянется. Мы знаем эту специфику Страсбургского суда. Так нельзя поступать. Кто-то когда-то должен быть в ответе за что-то. Я очень надеюсь, что мы это сделаем. Мы не одни, я очень рада, что наши российские коллеги, которые не контролируются определенными институтами, они нам помогут. Тенгиз Гудава: Спасибо. Теперь вопрос несколько шире, чем события страшные и трагические в Беслане и то, что произошло со съемочной группой "Рустави-2". Президент России Путин, начальник Генерального штаба вооруженных сил России Балуевский и министр обороны этой страны Сергей Иванов заявили, что Россия будет наносить удары, то есть бомбить базы террористов за пределами России и без всякого предупреждения. Тут трудно не подумать о Грузии. Панкийское и Кодорское ущелья в этом случае могут стать мишенями одного из первого ряда. Если Россия нанесет бомбовые удары по этим объектам, представим, что произойдет? Эка Хоперия, ваше мнение? Эка Хоперия: Вы знаете, я, честно говоря, когда первый раз услышала это заявление, мы, действительно, привыкли к каким-то определенным заявлениям, но это было сверх всего. И как бы сначала было смешно мне: неужели об этом можно говорить всерьез? Но потом стало не по себе, потому что это заявление повторялось. Я уверена, что этого не будет. Потому что есть мировое сообщество, есть какие-то определенные вещи, которые просто нельзя нарушать. Я не могу себе представить. Как я могу комментировать тот факт, что Россия может бомбить Грузию? Какое основание? Тогда должны быть какие-то факты, что здесь есть какие-то базы. Со стопроцентной уверенностью, я не в той структуре работаю, которая могла бы сказать это, но я уверена, что нет на это оснований. Основания надо искать в России - коррупция и так далее. Когда мы проводили митинг перед посольством России, журналисты написали, что: ФСБ, надо бороться с террористами, а не с журналистами, искать в другом месте, а не в Грузии и не бомбить Грузию. Тенгиз Гудава: Спасибо. Вопрос вот в чем: ведь говорят, не знаю, промелькнуло такое сообщение, что именно в Кодорском ущелье находились определенные лица, которые руководили этим терактом в Беслане. И если прислушаться, а стоит, пожалуй, прислушаться к заявлениям главных лиц России, они будут наносить удары по такого рода террориста, такого рода личностям. Вот вам, пожалуйста, готовый предлог. Я хочу такой вопрос задать: после Беслана и без того неважные российско-грузинские отношения испортились совсем. Не кажется ли вам, что начинается информационная война, где каждая сторона стремиться вылепить из другой образ врага? В этой ситуации как быть грузинским средствам массовой информации? Отвечать России в духе Михаила Леонтьева или Владимира Жириновского или искать более эластичные средства? Существуют ли такие средства? Эка Хоперия: Вы знаете, я думаю, что, конечно же, не методами Леонтьева. Я думаю, насколько мне известно, очень активно и правительство, и определенные круги, они пытаются информационную политику, все, что происходит, передать западным СМИ, и более широкий спектр чтобы обсуждал эти проблемы. Вы знаете, действительно, типа войны, я руководитель информационной службы, я могу согласиться, что такое у нас есть. Российские каналы что-то показывают, потом мы делаем что-то, потом они показывают. Что-то такое есть сейчас. Я думаю, надо искать что-то новое. В данном случае, я думаю, что правительству надо искать какие-то новые международные контакты. Надо просто обсуждать не в России, не по РТР, хотя там никто не даст обсудить что-либо, а просто на каких-то каналах или в каких-то других местах, где это все возможно высказать. Юрий Вачнадзе: Скажите, Эка, не кажется ли вам, что исчезновение серьезных аналитических политических программ практически на всех каналах грузинского телевидения сродни тому процессу, который происходит сейчас в России? То есть имеет место явное ограничение демократии, идет зажим свободных электронных масс-медиа. Вот ваше мнение по этому поводу? Эка Хоперия: Не могу с вами не согласиться. То, что на какой-то момент мы назвали реорганизацией, на какой-то момент действительно были какие-то объективные причины, на какой-то момент, может быть, были субъективные. В конечном итоге мы получили то, что вечером, когда каждый гражданин нашей страны просто сидел и смотрел какие-то дебаты, рассуждения на какие-то темы, сейчас нет. У меня есть такое опасение и не только у меня. Просто должны эти передачи опять появиться. Я собираюсь делать такую передачу, знаю про другие каналы, что то же самое. Как вам сказать? Может быть очень не по-журналистки, но не дай бог такую ситуацию, как в России. Мне очень обидно, потому что многие журналисты толковые, действительно объективные, но просто мы их не видим, не слышим. Если это повторится в Грузии... Я уверена, что не повторится. Потому что гражданское общество тут более подготовлено, более быстро понимает все, и оно просто не даст возможности определенным кругам, и мы должны делать это. Потому что по-другому мы получим не то, что в России, может быть, похуже что-нибудь. Тенгиз Гудава: Эка, у меня вопрос: я знаю, что на одном из каналов грузинского телевидения, не "Рустави-2", прямо перед трагедией в Беслане большое интервью с Асланом Масхадов передавали, где Аслан Масхадов сказал, что мы, то есть грузины и чеченцы, братья и должны вместе бороться с Россией. И через несколько дней такая трагедия. Конечно, этот акт был использован в той пропагандистской или информационной войне, о которой мы заикнулись. Скажите, вы, как руководитель информационной службы канала "Рустави-2", поставили бы такое интервью в эфир? Эка Хоперия: Вы знаете, я поставила бы. Потому что для меня, как для журналиста, в первую очередь это информация, это какое-то мнение. Во-первых, это эксклюзив, это интересный материал. Естественно, есть определенные вещи, я думаю, общепринятые, которые просто нельзя показывать, какие-то картинки очень жуткие. Я думаю, что если у тебя есть возможность взять интервью у Масхадова, почему бы и нет? И, насколько мне известно, они это интервью взяли задолго до того, как оно прошло в эфире. Видимо, переговоры были очень длительные, через какие-то лица. Я за то, что, если есть такое интервью, надо показывать, потому что у него свое мнение. Не только мы, я по CNN видела Закаева, он говорил, что надо браться за политический диалог. Надо всем показывать, что есть определенные люди, с которыми требуют диалог, что они хотят. Это интересно и за такие интервью. Юрий Вачнадзе: Эка, не кажется ли вам, что на грузинском телевидении, не на вашем конкретно, а вообще на грузинских телеэкранах стали появляться грузинские Леонтьевы? Эка Хоперия: Мне это кажется и мне это не нравится. Вы знаете, я не думаю, что и я далека от того, что в каких-то госканцеляриях или где-то диктуют, что нам это нужно. Если это так - это очень плохо. Я думаю (не обидятся на меня мои коллеги), это все-таки дело вкуса. Потому что нельзя это показывать. Но появились, я с вами согласна. Мне это не нравится, может быть, кому-то нравится. Я думаю, что в общем наше общество понимает, что это и не журналистика, и не аналитика, и не политика, тем более. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
