Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[25-03-03]
Музыка цифровых технологийАвтор: Александр Костинский
Музыкальное вступление, в рамках которого рассказывается об основных приемах компьютерной обработки музыки: питч-шифтер, фленджер, фазер, дилей, реверберация, амплитудная модуляция, вокодер. Любой желаемый звуковой эффект можно получить, как комбинацию основных звуковых эффектов. Что получается при этом, демонстрируется на примере вымышленного электронного обращения "вселенского разума" к слушателям радио "Свобода" Александр Костинский: Сегодня тема нашей передачи - цифровые технологии в музыке. Какую роль играет компьютер и электронные эффекты в современной музыке? Из чего состоит профессиональная студия? Насколько сейчас поставлено на конвейер изготовление популярных песен? Почему компьютерные музыканты так любят живой звук? Мой собеседник, музыкант, специалист по компьютерным технологиям в музыке, Максим Головин. Он же подготовил весь звуковой ряд нашей передачи. Несмотря на то, что компьютер сейчас применяется в любой студии, в частности, для записи классических концертов, примеры мы выбрали из той области музыки, где все звучание основано на преобразовании обычных звуков с помощью компьютерных программ. Такую акустику нельзя извлечь из обычных музыкальных инструментов. Мой первый вопрос Максиму Головину. Чем отличается ли электронная музыка от обычной? Максим Головин: Основным носителем аудио информации сейчас является компакт-диск, который и представляет собой цифровой формат записи. То есть, для того, чтобы услышать в записи любую музыку, вы должны ее перевести в цифровой формат. Поэтому трудно сказать в какой момент музыка перестает быть обычной музыкой и становится электронной. Александр Костинский: Наверное, все-таки можно сказать, например, для музыкантов, которые играют на обычных струнных музыкальных инструментах. Максим Головин: Эти же звуки точно так же используют музыканты любой другой музыкальной сферы. Дело в том, что сейчас это все очень тесно связано с цифровыми технологиями. Александр Костинский: Чем же обычная скрипка связана с цифровыми технологиями? Максим Головин: Для того, чтобы донести ее звучание до широкого слушателя, ее нужно перевести в цифровой вид, а это то, чем, собственно говоря, занимаются электронные музыканты. Они берут акустические источники звука скрипку, гитару, рояль и даже всевозможные шумы, природные звуки и переводят их в цифровой формат. Потом они манипулируют ими по своему усмотрению (можно сказать - играют). Также можно к записанным звукам- применять эффекты обработки, которые мы продемонстрировали в начале передачи. Иногда все это превращается в нечто совершенно непредсказуемое, после чего кажется, что именно это - электронная музыка. Хотя в основе лежат те самые основные средства - идеальная форма волны, абсолютно гладкий синус. Это отец всех звуков. Александр Костинский: Правильно ли я понял, что не существует серьезной разницы между цифровой музыкой и обычной? Есть просто музыка. Максим Головин: Совершенно верно, и я думаю, что вы со мной согласитесь, что сам автор решает, что он будет использовать для реализации своей цели. Существует масса электронных композиторов, например Артемьев, Курехин. Они используют в своем творчестве весь диапазон звуков. В каком-то смысле вопрос электронная это музыка или нет в принципе не имеет смысла, потому что между ними очень зыбкая и подвижная грань и определить ее очень трудно. Александр Костинский: Получается, что при создании музыки компьютер это тоже инструмент. Максим Головин: Совершенно верно. Причем, в равной степени в музыке с акустическими инструментами и в музыке, где акустические инструменты лишь имитируются другими средствами. Александр Костинский: Теперь стало легко вовлекать в композиции и обычные звуки - мычание коровы, шум водопада, а также создавать звуки, которых в природе не существует. Максим Головин: Да, и спасибо компьютеру за это. Александр Костинский: Если мы говорим, что компьютер это инструмент, то какое место он занимает в современной музыке? Максим Головин: Любая современная студия начинается с компьютера, если не говорить о "вешалках". Этот прибор может быть затем окружен огромным количеством устройств различной стоимости и разного назначения, но так или иначе все это собирается в компьютере, где и совершается львиная доля современного музыкального процесса. Прежде всего, это сведение звукового материала. Для того, чтобы вам соединить несколько источников, несколько звуков записанных разными устройствами, вам нужен компьютер, место, где встречаются звуки. Далее их судьба непредсказуема. И часто начальная идея превращается в что-то совершенно другое. Александр Костинский: Это хорошо или плохо? Максим Головин: Это зависит от конкретного человека: кто-то любит неожиданности, кто-то нет. Давайте предположим, что получится, если мы сейчас уберем компьютеры из каждой студии? Скорее всего, то что произойдет вас ужаснет, потому что вы довольно долго ничего интересного не услышите хотя бы потому, что современный музыкант настолько привык к компьютеру, что любой его сбой ведет к потере огромного количества времени, эмоциональному срыву. Причем это касается людей, работающих в любом музыкальном жанре. Александр Костинский: И в жанре классической музыки? Максим Головин: Конечно. В конце концов создание музыкального произведения заканчивается в компьютере. Запись симфонического оркестра по-прежнему выглядит как пятьдесят лет назад, за исключением того, что все это в конце концов переводится в цифру на хард-диск компьютера и далее обрабатывается. В последнее время в электронной музыке наблюдается интересная картина. Цифровая музыка, по-моему, сейчас более аналоговая, чем сама аналоговая музыка. Александр Костинский: Это звучит странно. В чем здесь дело? Объясните. Максим Головин: Сначала электронные музыканты научились ориентироваться в тонких волновых колебаниях, чтобы с их помощью сымитировать звук трубы на каком-нибудь старинном синтезаторе (как инструменты вам предлагают несколько стандартных форм волны: "синус", "пила", "квадрат", "пульс", которые потом так или иначе совмещаются (мутируют)). Когда они научились синусами с большим трудом создавать звук горна или шум прибоя, то начали ценить все эти аналоговые колебания. Александр Костинский: Потому что они гораздо богаче? Максим Головин: Возможно. Акустический голод вы начинаете восполнять тем, что используете природные звуки. Александр Костинский: Которые называются сэмплами? Максим Головин: Да. Могу привести забавный пример. Небезызвестная группа KLF, записывая свой альбом, привезла в студию (квадратная, звукоизолированная комната без окон) несколько живых овец, чтобы те издавали те или иные звуки, которые музыканты опять таки оцифровывали и использовали в своей музыке. Что можно сказать в этом случае? Каким инструментом выступала овца акустическим или электронным, как вы думаете, Александр? Александр Костинский: Овца, думаю, электронный инструмент. Максим Головин: В этом случае она, скорее всего была электронным инструментом, потому что использовали ее электронные музыканты. Музыка сама по себе тонкая материя и средства, обслуживающие ее, будь то скрипка, компьютер или овцы это всего лишь подсобные средства. Александр Костинский: Но все-таки, без компьютера было бы трудно вставить в композицию овец. Максим Головин: Компьютер не имеет отношения к тому или иному стилю, компьютер это просто инструмент, который так или иначе облегчает жизнь музыканта, сокращает расстояние от идеи до ее реализации. Александр Костинский: Как за эти годы изменились компьютеры? Вы сказали, что сейчас без компьютера не обойтись. Двадцать лет назад компьютеры уже были. Насколько изменилась цена, насколько изменилась доступность Максим Головин: Двадцать лет назад я сомневаюсь, что были такие компьютеры, хотя могли быть, но они занимали целые здания. Александр Костинский: Но 20 лет назад профессиональные студии были, хоть и очень дорогие. Максим Головин: Да, они есть и до сих пор, но так или иначе, компьютеры постепенно вытесняют все остальные приборы. Александр Костинский: То есть, компьютер резко упростил и удешевил работу музыканта. Максим Головин: Удешевил, упростил и сделал музыку более доступной. Например, железный эквивалент компьютера в моей студии, двадцатилетней давности равен пятистам тысячам долларов. Александр Костинский: Чтобы делать то, что вы делаете сейчас на своем компьютере и оборудовании в студии раньше требовалось минимум пятьсот тысяч долларов, а сейчас сколько? Максим Головин: Для того, чтобы собрать полноценную студию, потребуется не более пяти тысяч долларов, и в студии с подобными вложениями вы сможете записывать песни, которые могут звучать на всех популярных международных каналах и получать премии уважаемых академий. Александр Костинский: Всяких "грэмми". Максим Головин: Типа того. Александр Костинский: Ровно в сто раз упал порог вхождения в отрасль. Максим Головин: Не порог упал в сто раз, а стоимость оборудования, которое вам потребуется для того, чтобы создавать профессиональные композиции. Помимо самого оборудования очень важно знать возможности этого оборудования. Александр Костинский: Это сложно? Максим Головин: Обычно на это уходит жизнь и, как правило, ее не хватает, чтобы в полной мере овладеть подобными устройствами. В этом смысле эволюция музыканта фактически бесконечна. Александр Костинский:
Покажем на конкретном примере, как с помощью компьютерных программ создаются песни. Я прочитаю вслух небольшой стих Валентина Берестова о кукольном театре, а Максим Головин исключительно из звуков моего голоса, создаст небольшую композицию. Стих я рассказывал, но в композиции не только запою не своим голосом, но и весь аккомпанемент будет построен на основе тех же самых звуков. Здесь нет ни одного настоящего музыкального инструмента. Сперва стих.
Музыкальная вставка, где звучит небольшая композиция на этот стих. Александр Костинский: Какую роль сейчас играет в музыке личность, допустим личность исполнителя песни? Существует такое мнение, что из любой смазливой девушки или парня можно сделать поп-звезду. Не умеет он петь, ну и ради бога, он просто (как я только что) прочтет стихотворение перед микрофоном, чтобы хоть тембр голоса был индивидуален. А потом компьютер сможет спеть этот текст с любой высотой нот, в любом темпе и так далее. Максим Головин: Отчасти соглашусь. Существует два сценария развития человека, как артиста или известного музыканта. Дело в том, что современный шоу-бизнес очень тесно связан с психологией покупателей. Продюсеры, кроме того, что они прекрасно ориентируются в своей музыке они еще хорошо знают и постоянно изучают психологию слушателей. Так вот, первый сценарий - стандартный ("социальный"), когда набирается коллектив людей и "строится" под определенную задачу. Это может быть бойс-бэнд, гелз-бэнд или, скажем, две маленьких девочки, играющие определенную роль. Это один вариант. Александр Костинский: Их изготавливают как товары для данной потребительской ниши. Максим Головин: Совершенно верно. Не могу сказать, что они бездарны, потому что гораздо дороже найти людей, которые смогут придать бездарности достойный вид. Александр Костинский: Вы хотите сказать, что даже такие люди должны обладать некими дарованиями, хоть их и готовят на определенную роль, чтобы они нравились определенной группе подростков, взрослых или пожилых слушателей. Максим Головин: Слава богу, теперь и у нас перешли на профессиональное производство музыки. Потому что еще десять лет назад у нас этого не было. А было низкое качество. Если вы сейчас посмотрите, то даже самые попсовые проекты звучат очень профессионально, зачастую не уступают тому, что мы получаем по каналам спутникового телевидения. Александр Костинский: В действительности, за спинами этих ребят стоят профессиональные команды музыкантов, компьютерных и не только? Максим Головин: Композиторы, поэты, аранжировщики - все они собраны вокруг продюсера. Продюсер в шоу-бизнесе, как режиссер создает некую модель, которая начинает работать. Александр Костинский: И музыканты, девочки, мальчики, просто фигуры на этой доске, персонажи. Максим Головин: Скорее шестеренки в этом механизме. Они взаимозаменяемы и потому самодостаточными участниками этого процесса их не назовешь. Существует второй сценарий развития. Это вполне возможно, менее профессиональные люди, но более яркие, дерзкие. Это, конечно, более ценный вариант. Александр Костинский: В конце концов, у этих людей появляется продюсер, ему начинает помогать профессиональная команда. Максим Головин: Естественно, это же индустрия. Александр Костинский: Цифровые технологии сыграли в этом процессе важную роль или нет? Максим Головин: Конечно. Представьте себе эволюцию популярной музыки с начала восьмидесятых. Для того, чтобы привлечь к проекту как можно больше слушателей и зрителей, продюсеры и авторы шли на все более и более изощренные методы. Они их находили, как правило, в новых электронных решениях. Это была компьютерная графика и компьютерная музыка - электронный эпатаж. Александр Костинский: Чтобы выделиться. Максим Головин: Совершенно верно. Это действительно было самым доступным средством предания музыке свежести. В этом смысле компьютер поменял мировоззрение всей планеты. Звуковая, визуальная эстетика кардинально поменялась именно благодаря компьютеру. Александр Костинский: Как создается музыкальная композиция? Максим Головин: Артисты уровня Майкла Джексона или Мадонны работают по такому принципу: у них есть несколько коллективов аранжировщиков с которыми они постоянно или непостоянно (фрилансеры) сотрудничают. Существует человек, который создает мелодию, на которую пишется текст. После того, как выбрана песня, материал раздается по этим коллективам аранжеровщиков, каждый из которых делает свою версию композиции, после чего выбирается одна версия в качестве основной в альбом, остальные же используются в качестве так называемых ремиксов на эту композицию или они могут быть дописаны потом и использоваться для того, чтобы продвигать композицию среди других слоев общества. Например, если оригинальная версия этой вещи в стиле "кантри", то ремикс может быть в стиле "техно". Таким образом, он может зацепить кого-то из другой социальной прослойки, увеличив продажи этого материала. Александр Костинский: Это просто маркетинговый подход. Если мы говорим о людях масштаба Майкла Джексона или Мадонны, то они тоже материал в руках некоего продюсера или они сами определяют облик того, как будет звучать их песня, как будет по их песне сниматься клип. Если они достигли таких высот, то, возможно, они смогут сами определить что им исполнять. Если же говорить о более широкой музыкальной братии, то там направление определяет продюсер проекта. Всевозможные бойс-бэнды существуют именно по этому сценарию. Они лишь инструмент в руках группы креативных людей. Соответственно они не могут определять направление развития. Александр Костинский: То есть, музыканты не сами определяют что петь, определяют продюсеры. Максим Головин: Они даже не музыканты, они актеры. Александр Костинский: А музыканты это та бригада, которая создает саму мелодию, аранжировку и так далее. Максим Головин: В этом смысле понятие музыкант утрачивается. Это индустрия. Александр Костинский: Песня - это просто командный продукт, как автомобиль. Максим Головин: Совершенно верно. Когда включаются такие деньги, приходят люди, которые умеют деньгами распоряжаться. Вряд ли ребята из бойз-бэнда в состоянии контролировать масштабное течение событий. Александр Костинский: С другой стороны, всегда появляются новые люди, которые опрокидывают все эти схемы, и чуть ли не в одиночку, поднимаются, если не на самую вершину Олимпа, то очень высоко. Максим Головин: И, слава богу. Александр Костинский: Это был, музыкант, специалист по компьютерным технологиям в музыке, Максим Головин. В передачи звучали музыкальные фрагменты, которые он подготовил для нашей передачи. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
