Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[08-01-06]
Главные спортивные события в наступившем годуВедущие Валерий Винокуров, Олег Винокуров, Дмитрий Морозов В Рождественском выпуске "Прессинга" участвуют:.
Валерий Винокуров: Рождественский выпуск "Прессинга" мы начнем взглядом в будущее. Историк и социолог, мастер спорта Юрий Теппер оценивает главные события 2006 года - Зимнюю Олимпиаду и финальный турнир чемпионата мира по футболу - со своей профессиональной и в то же время, так сказать, с общечеловеческой точки зрения. Юрий Теппер: У четных годов календаря особое спортивное содержание. Ближайшее будущее классического спорта подчинено реализации надежных проектов МОК и ФИФА - очередные Зимние Олимпийские игры, чемпионат мира по футболу. Этих глобальных событий вполне достаточно, чтобы наполнить новый год боевым спортивным содержанием, дать пищу любителям комментариев и прогнозов. Но перспективы использования научных прогнозов в сфере спорта сомнительны. Поиск естественной закономерности роста мастерства и рекордов оказался безуспешным, а развитием спорта движет конкуренция организационных проектов на уровне национального и глобального масштабов. Новый спортивный год начинается реализацией проекта "Турин-2006". Проекта сложного, предусматривающего учет многих рисков. Структура соревнования на редкость сложна. В подавляющем большинстве олимпийские арены расположены близ весьма отдаленных от города поселков и станций. Предстоит обеспечить надежное снабжение соревнований, четкую координацию всех коммуникаций, быструю реализацию оперативных решений. Особая задача - соблюсти сложную логистику туристских маршрутов. Прежде решением подобных проблем занимались генштабы воюющих держав. Благо теперь объектом стрессменеджмента становится реализация мирного олимпийского проекта. Спортивная интрига предстоящих игр как никогда таинственна и привлекательна. Непредсказуем итог борьбы за первенство в общекомандном зачете. Сборная России, как говорится, снялась с борьбы за престиж. Не без труда отказавшись от блефа, руководители, наконец, назвали вполне реальный план - шесть золотых медалей и пятое место в общекомандном зачете. С претензиями на корону короля зимнего спорта приходится расставаться. Зато возникает заветная перспектива рапортовать о перевыполнения плана. В Турине столкнутся две стратегии олимпийской подготовки. С давних времен на играх конкурировали национальные школы спорта. В конькобежном и лыжном спорте с переменным успехом соревновались представители школ Норвегии, Финляндии, Советского Союза и Германии. В Нагано и Солт Лейк-Сити восторжествовала школа голландских конькобежцев. Издавна на олимпийских горных трассах оспаривали первенство питомцы австрийской, итальянской, французской школ. Еще более острым, ослепительно красивым было соперничество школ фигурного катания - американской, английской, советской, французской, немецкой. Согласно другой стратегии, успех команды достигается реализацией индивидуальных эксклюзивных проектов. Таким образом обеспечивается полное использование уникальных возможностей всех участников проекта - спортсмена, тренера, врачей-фармакологов и, разумеется, менеджеров. При реализации проектного подхода возможно сенсационное выступление спортсмена любой страны. Вспомним хотя бы поразительный эффект проекта Хэйден-80. На играх в Лейк-Плэсиде американский конькобежец Эрик Хэйден, установив мировые рекорды, победил на всех пяти дистанциях соревнований. Пока что проектировщики-спортсмены не торопятся с предъявлением претензий и рекордных достижений. Как говорится, темнят. Поэтому на редкость полной сенсаций и напряжения станет спортивная борьба в Турине. Есть, правда, одна дерзкая, но вполне обоснованная заявка на олимпийское золото. Список подвигов норвежского биатлониста Оле Эйнара Бьорндалена уникален. Накануне игр в Турине атлет вновь достиг высшей спортивной формы. В феврале будет явлен миру триумф или поражение, в любом случае, достойные лыжного гения. Спортивный мир находится в предвкушении зимнего праздника. Даст бог, ничем не омраченного. Но... С благословения МОК Всемирная Антидопинговая Комиссия предупредила, что количество контрольных проб будет увеличено на 40%. При драконовской установке на охоту, число допинг скандалов - спортивных, профессиональных и политических - вполне может стать печальным рекордом Игр-2006. И еще одно тревожное ожидание. Правительство Италии занимает активнейшую позицию в борьбе с мировым терроризмом. Не станут ли игры местом сведения счетов Аль-Каиды с решительными действиями руководителей страны? Служба безопасности объявила о готовности отразить любую угрозу и все-таки как говорится, храни, Господи. Другое системообразующее событие спортивной жизни наступающего года - финал чемпионата мира по футболу. Преждевременно размышлять о перспективах той или иной национальной сборной. За полгода много изменится в расстановке сил и кондиционной подготовке спортсменов. Но, в любом случае, в Германии тоже ожидается столкновение двух организационных стратегий. Одна из них строится на принципе: сильные клубы - сильные сборные. Другая основана на том, что успех команды зависит от числа игроков, успешно играющих в профессиональных клубах Европы. Будем надеяться, что спортивная жизнь стартующего года состоится в условиях равновесия. Даст бог, устойчивого. Олег Винокуров: Заглянув в будущее, обратимся к прошлому. Впрочем, сначала к совсем недавнему. Незадолго до наступления Нового года было присвоено звание заслуженного мастера спорта Елене Щербачевой. Современному болельщику ее имя вряд ли что скажет. А ведь в 54-м году Елена Ильинична в самом первом чемпионате Европы по академической гребле среди женщин вместе со своими подругами по четверке парной завоевала золотую медаль. Валерий Винокуров: А летом 2005 года, то есть более чем полвека спустя, Елена Щербачева получила очередную награду на международных соревнованиях. На каких, вы узнаете из ее беседы с нашей коллегой Натальей Федотовой. И к тому же увидите, что содержание их разговора имеет отношение не только к спорту, и даже не только к физкультуре, а и вообще к человеческой жизни. Наталья Федотова: Вы уже лет 15 выступаете на международных регатах для ветеранов. Про ветеранский спорт у нас вообще очень мало говорят. На слуху только футболисты, которые периодически играют. Иногда хоккей. А про другие виды спорта обычно молчат. Оказывается, проводятся такие интересные соревнования. Елена Щербачева: Это здорово. Это вопрос спортивного долголетия. Что мы знаем, когда спортсмены заканчивают основные занятия? Обмякнут, дальше не тренируются, ничем не занимаются. И сразу идут инфаркты и инсульты. Поэтому - бегом от болезней. Наталья Федотова: А Вы можете рассказать поподробнее, что это за соревнования, кто их проводит, кто туда приезжает? Елена Щербачева: Это очень интересное явление. Проводятся они некоторыми капиталистическими станами - наши не проводят. Это регаты европейского масштаба, регаты первенства мира и регаты так называемых Олимпийских игр среди ветеранов. Олимпийские игры - это игры, где собирают ветеранов по всем видам спорта. Легкая атлетика и некоторые другие виды спорта проводят свои международные соревнования отдельно. Они проходят раз в четыре года. Это мы их называем Олимпийскими играми. На самом деле называются они Всемирные игры ветеранов мастеров спорта. Наталья Федотова: А как туда модно попасть? Нужно персональное приглашение или это федерация устраивает? Елена Щербачева: Председатели клубов знают, когда проводятся эти мероприятия. И, конечно, мы получаем приглашения. Они знают, что мы регулярно выезжаем на соревнования, и они нам регулярно высылают все проспекты - сколько что стоит, сколько стоит аренда лодки. Это самое трудное. Лодку надо заказывать, потому что отсюда в Америку лодку не повезешь. В этом году у нас была Олимпиада в Канаде. Наталья Федотова: Вы выступали? Елена Щербачева: Да. Я там второе место заняла. Серебряную медаль получила. Наталья Федотова: В каком виде? Елена Щербачева: Я выступала в одиночке. А обычно я выступаю где только возможно - в одиночке, в четверке и в восьмерке. Наталья Федотова: А в четверке парной или распашной? Елена Щербачева: Парной. Раньше у меня была постоянная напарница из Австрии. Но она себя неважно почувствовала и бросила. Еще я на двойке ходила. Сначала они делают запрос, какие лодки нужны, какой состав. Получаем приглашение. Нужно заплатить стартовый взнос и за лодку. Закончились одни соревнования - ищем деньги на следующий год. Потому что спонсоров у нас таких, как у футболистов, не бывает. Пару раз мне помогли поехать в дальние страны, когда я уже не могла найти средств. Я пенсию не трогаю, на зарплату живу. В дополнение к этому на футболах работаю контролером, чтобы какие-то деньги, мелкие, но капали. Цель есть, нужно добывать средства. Наталья Федотова: А как Вы готовитесь, где тренируетесь и на чем? В наше время лодки тоже были очень дорогие, а сейчас, наверное, все это запредельно. Елена Щербачева: Все запредельно, ходим на старых лодках. Мое счастье, что у меня сын такой, который немножко занимался и понимает мои проблемы. Целый сезон он делал мне из старья лодку. С душой, с любовью старался и получилась лодка в цвете триколора - сама голубая, борта белые, а корма и нос красные. Когда я выхожу на этой лодке, народ с Крылатского канала собирается смотреть. Мы тренируемся в Серебряном бору. Благо, что у нас есть тренер Геннадий Астахов. Он организует в 9 часов утра старт. Это настоящие гонки. В субботу 4 километра, в воскресенье 6 километров, в четверг тоже 4 километра. Три дня мы гоняемся все вместе. Это дает очень хорошие результаты. Потому что ребята все время выигрывают. Мы страшно благодарны этому тренеру. Когда надо километр идти, а не четыре, это совсем другая гребля, это уже сам идешь. Иногда стартики устраиваем вместе - с кем-то договариваемся. Динамовская база, Серебряный бор, объединила всех желающих ветеранов мастеров спорта и из других коллективов. Наталья Федотова: А вообще много ходит народу на тренировки? Елена Щербачева: Однажды я посчитала, что одиночек - 21 штука на старте. Четверок - 4-5, и пара восьмерок. Так что народу очень много. Причем, те же люди пересаживаются. Когда мы выезжаем на международные соревнования, там уж кто в какую лодку успеет запрыгнуть. Наталья Федотова: А как происходит отбор на международные соревнования? Елена Щербачева: Никаких отборов - мы же все мастера спорта. У нас олимпийский чемпион Дубровский, Елиссеев тоже олимпийский чемпион. Рулевой у нас вообще несколько Олимпиад ходил. Он из ЦСКА. И самое интересное, что люди на глазах молодеют. Наталья Федотова: Сколько раз Вы выиграли? Елена Щербачева: 30 медалей точно. Мы в 54-м году выиграли первенство Европы, это еще когда я была в союзной сборной. В четверке парной. Потом я закончила институт. Я по специальности экономист по промышленности и строительству. И мой начальник (это были полковники, которые вернулись после сталинской эпохи), сразу сказал, что никакой гребли, во всяком случае, никаких выездов за границу. В общем, постепенно прикрывал мне деятельность. Наталья Федотова: Но через год Вы, все же, смогли выступить на Всемирных студенческих соревнованиях? Елена Щербачева: Все равно выступала, добивалась отпуска и во время отпуска ездила на всесоюзные соревнования. Наталья Федотова: Недавно у нас зашел спор, в чем разница между распашными и парными лодками, и что труднее. Что Вам больше нравится? Елена Щербачева: Я гребла абсолютно во всех. И даже пробовала байдарки и каноэ. Но я хочу сказать, что академическая гребля, она на то и академическая, что она требует работы головой. Там надо знать физику, надо знать, как настроить лодку, как в воде весло провести. У каждой лодки свои трудности и свои прелести. Если надеешься только на себя, это для одиночки. Если все-таки какая-то нужна поддержка, то в двойке. Если двойка распашная, то там нужно чувство баланса иметь. Очень хорошая лодка - это четверка, что парная, что распашная. А восьмерка это вообще - весело и красиво. Все вместе, в один гребок. Каждый вид лодки привлекателен и интересен. Но самое главное, что мы проводили параллель между спортом и производственной деятельностью, и у нас получилось, что в гребле очень много взросло умных, известных людей. Например, Косыгин регулярно тренировался. Борис Грачевский работал в спорткомитете, а потом его сделали советником президента. Сейчас у нас какой-то гребец поехал работать в Сибирь по поручению президента. У нас очень много талантливых людей. У нас есть такая шутка, что байдарочник - лучший друг академиста. Дело в том, что в академической гребле работают все мышцы. Байдарки - это единицы, которые достигают каких-то вершин в производстве. Жизнь у нас интересная, гребля академическая продолжает развиваться. Ветеранов даже побольше, чем известных сейчас мастеров. Наталья Федотова: Как изменилась академическая гребля за это время, с 50-х годов? Я не говорю технически, понятно, что сейчас много новый материалов. А по технике, по правилам? Елена Щербачева: Во-первых, меньше энтузиазма. Меньше людей, которые хотят этим заниматься. Трудно, поэтому и не хотят. Мы не требовали ничего, у нас был энтузиазм. Поменялась техника. Мы сейчас учимся по-новому. Темп поднялся в жизни, и темп поднялся здесь. Это дорогой вид спорта, и его уже не считают основным. Например, в "Динамо" у нас только один тренер, и тот внештатный. Но, самое главное, что как только началась вот эта эпоха, то сразу были наложены лапы и на наш Серебряный бор - 75% территории хотели отнять. Но ребята молодцы. Они зацепились, и сейчас "Лукойл" помогает удержать территорию. Потому что футбольное поле используют ребята из "Лукойла". В Питере вообще закрывают все базы. Гребля была в Питере передовая. Москва, Питер, Киев. И, конечно, потребности изменились у новых гребцов. И очень мало детей приходит. У нас уже несколько лет подряд существуют две очень интересные гонки для ветеранов. Первая гонка - это гонка чайников. В завершение сезона, все, кто хочет, могут приходить. Вторая гонка существует с недавнего времени. Гонка с родственниками. Ветеран плюс дочка. Ветеран плюс сын. Я как-то после этой гонки пошутила внуку Мишке (он-то уже тоже двухметровый): "Мишка, мы могли бы с тобой приз получить. Потому что такой номинации, как бабушка с внуком, нет". Он обещал с весны приходить тренироваться. В Австралии я была удивлена, когда увидела женщину на пьедестале, которой был 91 год. Она еще гребла на одиночке. Я иногда говорю ребятам, что заканчиваю. А они говорят: "Куда ты денешься? А нам бросать, что ли?". Меня ребята еще поддерживают. Девушка с веслом. Я терпеть не могу, когда упоминают эту скульптуру. Даже родилось стихотворение. Да, надо быть большим ослом, Олег Винокуров: Неделю назад профессор Роберт Воскеричян подвел финансово-организационные итоги прошедшего года. Как и принято у серьезных экономистов, сегодня он бросает взгляд в будущее. Дмитрий Морозов: Роберт, я знаю, что Вы, как специалист по точным наукам, как экономист, недолюбливаете прогнозы. Тем не менее, в начале года без них не обойтись. Каким Вы себе представляете наступающий год в сфере экономики большого сопрта? Роберт Воскеричян: Хорошо, договорились. Не будем делать прогнозы, но попытаемся порассуждать вслух о том, что может быть. К сожалению, перспективы перехода нашего спорта (в частности, наиболее популярных, игровых видов, как футбол или хоккей), на рельсы самоокупаемости особого оптимизма не внушают, о чем мы не уставали говорить в течение всего прошедшего года. Более того, мне кажется, что намечается небольшой откат. В том смысле, что первый порыв был, некоторые клубы и спортивные функционеры попытались найти новые источники заработка или активизировать те источники, которые являются традиционными для спорта. К сожалению, ничего не вышло. Мы уже говорили о незавидной судьбе, которая постигла участников нашей пятерки лучших менеджеров. И это стало причиной того, что в наступившем году, как мне представляется, от добра добра не будут искать хозяева клубов. Не будут отдавать на откуп молодым, талантливым менеджерам, которые пытаются им преложить новые маркетинговые возможности, а будут работать по старинке. Благо, по сей день более 90 процентов бюджета любого клуба это спонсорские деньги. Чтобы не будить лиха, владельцы клубов перестрахуются. И, мне кажется, что 2006 год, с точки зрения девиза нашей рубрики - самоокупаемости спорта, зарабатывания денег за счет спорта, как зрелища - скорее всего, будет потерян. Дмитрий Морозов: Мы сейчас говорим о футболе. А чемпионат мира в Германии может положительным образом повлиять на развитие экономики российского футбола? Роберт Воскеричян: Я думаю, что вряд ли чемпионат мира поможет популяризации футбола. Он и так популярен в стране. Как только какие-то росточки появляются, чуть-чуть "Спартак" заиграл - 60-65 тысяч человек приходят на трибуны. Потенциал огромный. Но ситуация такова, что командные позиции у тех людей, которые совершенно о другом думают, а не о развитии футбола. Вот и результат такой. Чего бы мне хотелось пожелать себе, как любителю футбола и спорта, и всем нашим радиослушателям, которые любят игру? Чтобы побольше было профессионализма у людей, которые заняты в спорте, в спортивном бизнесе, в спортивном движении. Я имею в виду всех, без исключения, но, прежде всего, спортсменов и тренеров. Помните, был анекдот: "Хотим работать по-советски, а получать по-американски"? Вот примерно такая ситуация почти во всех видах спорта. То есть профессионализма у большинства игроков и тренеров нет, а аппетиты колоссальные. Скорее всего уменьшения зарплат не будет, потому что раз этот уровень спонсорами достигнут, они вряд ли будут его снижать. Но, по крайней мере, мы имеем право надеяться на то, что будет повышение мастерства и профессионализма. Это касается всех, не только игроков и тренеров, но и очень многих журналистов, которые, мягко говоря, не добавляют оптимизма, когда говоришь о спорте и футболе, как индустрии в целом. Это касается также и комментаторов. Потому что уровень футбольного комментария меня не устраивает. Я бы пожелал нашим "выдающимся" комментаторам, чтобы они, по крайней мере, могли отличать одного футболиста от другого. Дмитрий Морозов: Роберт, Вы не упомянули в вашем списке менеджеров разных уровней, агентов и прочих людей, которые непосредственно связаны с экономикой, с организацией дел футбольных клубов России. Роберт Воскеричян: Менеджерам, людям, которые фактически являются вторыми лицами клубов после их владельцев, также как и комментаторам, журналистам и футболистам я пожелаю больше профессионализма и меньше чванства. По роду своей деятельности, связанной с большим спортом, я время от времени общаюсь с людьми, которые либо сами вкладывают большие деньги в спорт, либо близкими к спонсорам, которые им доверяют большие деньги. Это генеральные менеджеры, генеральные директора, просто директора. Я заметил одну вещь. У хозяев клубов есть одна неприятная и неправильная тенденция. Раз они смогли так поднять свой основной бизнес, что на какие-то ошметки, семечки, на маленькую долю от прибыли основного бизнеса они могут содержать еще и маленькую футбольную команду или спонсировать каких-то спортсменов-одиночников, то им сам черт не брат, им не нужна ни спортивная наука, ни помощь грамотных экономистов. Есть такая черта. Не у всех, но у большинства. Постепенно некоторые, наиболее дальновидные, начинают понимать, что надо советоваться с людьми, которые, образно говоря, жизнь положили на то, чтобы понять, как это дело функционирует. А что касается менеджеров, которые, по сути дела, те же нанятые люди, но они доверенные лица, потому что им доверяют самое главное в бизнесе - деньги, то у них появляется такой синдром. С одной стороны, они пытаются быть полезными хозяину, а с другой стороны, у этих людей появляется куча всяких соблазнов. Хозяин далеко, он не будет вникать в суть вопроса, потому что у него есть колоссальный бизнес, которым он занимается. Его интересует, на каком месте команда и какая у нее пресса. Вот две позиции, которые он может отследить. Соответственно, вокруг менеджеров появляются всевозможные темные личности. Это все очень сложно, и осуждать их трудно. Я никогда не был генеральным директором, поэтому я не дам гарантии, что буду как кремень стоять и кристальное проявлю отношение. Люди есть люди. Слаб человек. Тем более, когда такие огромные деньги крутятся в этом бизнесе. Появляются возможные посредники, жучки. Даже и лицензированные агенты, бывает, что и обманывают, подсовывают игрока, который и играть-то нормально не может. Поэтому мне хотелось бы пожелать, чтобы у этих людей было больше профессионализма, и чтобы правовая система, которая действует в спорте, была такова, чтобы она защищала их права и давала бы им возможность работать за очень приличное вознаграждение, как это делают менеджеры в нефтяном бизнесе, в угольном, в оружейном. В принципе, российские зарплаты менеджеров не только сравнялись, а давно уже опередили западные. Честно говоря, они даже велики по сравнению с крупнейшими западными корпорациями. Это связано с тем, что трудно привлечь хорошего иностранного менеджера. Поэтому российские корпорации, которые нуждаются в выходе на внешние рынки, платят часто в два или три раза больше. Лучше пусть будет так, пусть это будет возвращаться им через зарплату, чем через черные схемы. Мы вынуждены читать время от времени, что где-то в подъезде случился инцидент с бейсбольными битами. Дай бог, чтобы хотя бы жив остался человек. А ведь сколько случаев было, что и убийства совершались. Понятно, что это связано с непосредственной профессиональной деятельностью. Избавиться от этого мы, наверное, никогда не сможем, но, по крайней мере, хоть спорт и футбол наш будет хоть чуть-чуть чище. Что позволит проявить свой профессионализм тем менеджерам, которые работают в спортивном бизнесе. Дмитрий Морозов: Мне кажется, что Вы обрисовали чересчур пессимистичную картину. Как бы российский болельщик окончательно не отвернулся от своих любимых команд и своих любимых футболистов. Роберт Воскеричян: Как известно, пессимист это хорошо информированный оптимист. Поэтому та информация, которая поступает ко мне из разных источников, не только из газет или интернета, не настраивает на позитивный и оптимистический лад. Но это вовсе не означает, что интерес к спорту или футболу в стране уменьшится. Он всегда будет большим. Единственное, что мешает реализации этого интереса... Кстати сказать, это и экономическая проблема. Когда будет игра, и когда будет серьезное азартное противостояние... Потенциал есть, и чем более открыто мы говорим о недостатках, которые есть, тем больше пользы для тех людей, которые находятся внутри этого бизнеса и вне его - экспертов, болельщиков, просто любителей спорта, телезрителей, радиослушателей, общества в целом. Это, во-первых, объективная оценка того, что сейчас есть. Во всяком кризис (а то, что мы сейчас наблюдаем, это, конечно, кризис), что может быть оптимистичным? В кризисе (если он не заканчивается фатальным образом, а я уверен, что он фатальным образом не закончится), уже заложены какие-то зародыши выздоровления. Начинается поиск источников заработка, понимание того, что мы уже не можем постоянно надеяться на доброго дядю из министерства путей сообщения. Сейчас мы наблюдаем очень большую активность Филатова, с точки зрения попытки заработать больше денег для клуба. Они обнародовали последний проект. В Черкизове они собираются строить что-то вроде мини-"Диснейленда". Это достаточно серьезно обсчитанный проект. Это только первая ласточка. То есть этот кризис порождает какие-то новые выходы из него, новые проекты, которые, со временем, я думаю, дадут эффект. И я думаю, что со временем все будет в порядке и в стране, и у нас, и у наших уважаемых радиослушателей. И мы через год будем в этой же студии говорить о проблемах, о том, что из наших прогнозов сбылось, что не сбылось, хорошо это, что сбылось, или нет. И, может быть, через год мы заметим, что произошли положительные изменения. В этом, собственно говоря, суть процесса - искать положительное в любой ситуации. Кто-то сказал, что пессимист ищет проблемы в возможностях, а оптимист ищет возможности в проблемах. Каждая кризисная ситуация напоминает медаль с двумя сторонами. Там есть негатив и позитив. Я надеюсь, что позитива будет больше. Будут сделаны правильные выводы, наш спорт станет чище, эффективнее и вместе с этим придут, наконец, и спортивные результаты. Мы уже изголодались по серьезным победам. Я имею в виду игровые виды спорта - футбол, хоккей. Потому что в легкой атлетике, в плавании, в биатлоне бывает, что время от времени выстреливают российские спортсмены. Но в игровых видах спорта, там, где нужна организация, серьезный менеджмент, там, где многие другие вещи нужны (Вы понимаете, насколько серьезный бизнес в игровых видах спорта), там мы буксуем. Надеюсь, что наступивший год будет более успешным для российского спорта, как с точки зрения спортивных достижений, так и с точки зрения экономической эффективности. Валерий Винокуров: Вместо традиционного телеобозрения предлагаем вашему вниманию беседу Аркадия Ратнера с двукратным олимпийским чемпионом и многократным чемпионом мира, а ныне телекомментатором Борисом Майоровым. Аркадий Ратнер: В середине 70-х годов комментатором стал ваш брат Евгений Майоров, к сожалению, его нет в живых. Он советовался с Вами по этому поводу, слушая его репортажи, какие Вы давали советы? Были довольны, не довольны? Борис Майоров: Он со мной не советовался по одной простой причине. Я тогда работал в Финляндии, поэтому у нас не было возможности с ним обстоятельно побеседовать. Но он, правда, меня предупредил, что меняет место работы и уходит комментатором на телевидение. Естественно, по телефону я ему советов никаких не давал. Он, как и я, к тому времени был достаточно взрослым для того, чтобы самостоятельно решать вопросы, связанные с дальнейшей судьбой. Я с его работой познакомился напрямую только летом 1976 года, когда вернулся из командировки в Финляндию. Аркадий Ратнер: Как складывались Ваши отношения? Принимали ли Вы целиком его работу, или иронизировали иногда, делали замечания? Борис Майоров: Иронии никакой не было никогда. Ни разу я не позволил себе этого сделать. Не только потому, что он мой брат. Вообще считаю недопустимым, даже в разговоре близких людей, иронизировать по поводу деятельности твоего знакомого или родственника. Это просто недопустимо и нетактично. Сейчас правда, техника, интернет, позволяют заниматься этими делами. Поэтому иногда про себя можно прочитать в интернете не очень приятные высказывания. Но тогда этого не было. Я относился к его работе с большим уважением. В те годы работать на телевидении, быть связанным с огромной аудиторией, на которую ты работаешь, это была большая ответственность. И я считал, что там работают только достойные люди, только те, кто, действительно, способен это делать. Аркадий Ратнер: Потом предложение работать на телевидении поступило Вам. Как Вы восприняли его? Борис Майоров: Это произошло после смерти брата. Я очень долго думал по этому поводу. 9 месяцев. Как будто рожал ребенка. И в один прекрасный момент понял, что мне уже 60, надо в жизни что-то менять. В некоторой степени уже надоело ходить на службу к девяти или к десяти утра, сидеть там до шести вечера, порой не иметь выходных и праздников. Поэтому в один прекрасный момент я понял, что ничего страшного, если я поменяю место работы. Хотя сделать это было довольно трудно. Надо было поменять образ жизни, надо было частично поменять знакомых. Хотя я и остался работать в сфере спорта, но это сфера совсем другая. Это не организационная работа в той же Федерации хоккея, допустим. Аркадий Ратнер: Насколько Вы сейчас довольны своей работой? Борис Майоров: Я очень доволен. Вы были тем человеком, который меня подтолкнул к тому, чтобы я напрямую занялся этой работой. Я думаю, что я не ошибся, поскольку мне эта работа очень нравится. Аркадий Ратнер: Я говорю не только о самой работе, как месте пребывания, а о качестве Вашей работы. Насколько она хороша, какие у нее есть недостатки? Борис Майоров: О качестве работы я не могу судить сам. Это просто невозможно. Должен оценить ее кто-то другой, кто работает на профессиональном уровне. Тех, кто иногда просто слушает репортажи и не является профессионалами в этом деле я, порой, просто не слушаю, если у них есть замечания. С удовольствием готов выслушать оценку тех, кто действительно является профессионалом этого дела. А что касается процесса совершенствования, то мы все знаем, что нет предела этому процессу. Аркадий Ратнер: Поскольку Вы мне сделали комплимент, назвав меня тем, кто подтолкнул Вас к этому роду деятельности, я хотел бы задать более прямой вопрос. Мне казалось, на первых порах, что в Вас хоккейный тренер преобладает над журналистом. Вы сами ощущали это? Не слишком ли менторские были первые репортажи? Борис Майоров: Пожалуй, да. Я стремился все время оценить действия того или иного хоккеиста, оценить действия всей команды. Мне довольно просто это сделать, поскольку я сам играл. Я много лет был тренером наших клубов, тренером за рубежом, был чиновником, в том числе государственным чиновником довольно высокого ранга. Все эти обязанности мне помогают оценить то, что происходит на поле. А потом я пришел к выводу, что для людей, которые смотрят телевизор, а это большинство тех, кто не очень разбирается в хоккее, это делать совершенно не обязательно. Поэтому у меня сейчас в репортажах исчезла хоккейная глубина, чисто специфическая, которую я хотел донести до зрителя. Не могу сказать, что теперь я поверхностно оцениваю то, что происходит на поле, но, тем не менее, эта глубина отошла на второй план. Аркадий Ратнер: От себя добавлю, что исчезла, как мне казалось, излишняя назидательность. А вопрос следующий такой. Вы ведете репортажи о хоккейных матчах и российского чемпионата, и НХЛ. В большинстве случаев Вы это делаете под картинку. С российской лигой, я думаю, Вы достаточно хорошо справляетесь, Вы знаете игроков. И то, наверное, не всех. А насколько тяжело Вам приходится комментировать матчи НХЛ? Борис Майоров: Довольно сложно. Я думаю, что не только мне, но и моим коллегам тоже. Я всегда нацелен на то, чтобы донести состав команды до зрителя, донести до зрителя систему игры, то, что можно от нее ожидать в сегодняшнем матче. Но я все равно не могу знать той кухни, которая существует в НХЛ. Кухню российского хоккея я знаю прекрасно. Я знаю людей, я знаю игроков, я знаю тренеров. Поэтому мне легко оперировать всеми этими знаниями во время репортажа. Что касается НХЛ, то слишком далеко она находится от Москвы, чтобы я эту кухню знал. Правда, пока еще есть те люди, с которыми я знаком, и эти знакомства мне помогают раскручивать какие-то образы, каких-то людей. Конечно, я знаю российских игроков, которые выступают там и со многими знаком, поэтому с большим удовольствием веду репортажи с участием тех команд, где играют российские хоккеисты. Аркадий Ратнер: А как помогает интернет? Борис Майоров: Интернет помогает получить какие-то статистические данные, какие-то сплетни, помогает узнать, кто болен, кто когда выздоровеет, какие скандалы произошли. Так что это, конечно, хорошее подспорье. Но все равно сравнить с российским хоккеем этого нельзя. Аркадий Ратнер: Когда я работал на телевидении и сидел у микрофона, то я большую часть своих репортажей вел из комментаторской кабины на стадионе. Сейчас у Вас такая специфика, что нынешние комментаторы, в основном, работают под картинку. Вам не так уж много, по-видимому, приходилось работать из комментаторской кабины. Ощущается разница между той и другой работой? Какая Вам ближе? Борис Майоров: Конечно, работа со стадиона это абсолютно живая работа. Ты видишь, что происходит на поле, что происходит на скамейке запасных, на скамейке штрафников, как ведут себя зрители. Ты в абсолютном большинстве случаев не оказываешься в недоумении, за что и кого удаляют. Иногда, когда под картинку работаешь, видишь, что судья поднял руку, говоришь, что произойдет удаление, но не знаешь у кого, у какой команды. Когда я работаю живьем, со стадиона, я все вижу и могу оценить то, что происходит на поле. Порой бывает очень интересна реакция тренеров на то, что происходит, реакция игроков на действия судьи. В этой точки зрения, живьем, со стадиона, вести репортаж гораздо легче и гораздо интереснее. Аркадий Ратнер: Когда Вы были действующим игроком, игроком очень знаменитым, а мне доводилось вести репортажи о матчах с Вашим участием, я помню, что игроки в вашей тройке и, в первую очередь, Евгений Александрович и Борис Александрович часто выражали недовольство работой комментаторов. Вячеслав Иванович был спокойнее, скажу честно. А вот сейчас кто-то из хоккейных тренеров или игроков осмеливается делать Вам замечания? Борис Майоров: Да. На последнем чемпионате мира в Вене, где я работал для канала ТВЦ, даже руководители нашего хоккея, включая президента федерации хоккея Александра Стеблина, пытались мне предъявить претензии по поводу того, что я неправильно освещаю то, что происходит на чемпионате мира в отношении российской сборной. Но я им ответил, что я комментирую то, что вижу на поле. Если это хорошо - значит, хорошо, если плохо - значит, плохо. И говорю одинаково и о том, и о другом. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
