Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[06-12-05]
Суд над Саддамом Хусейном. О чем рассказывают свидетели расправы в аль-Дуджаиле; К чему приведет экономическое давление России на Грузию; Сокол на пути к астероиду. Японский зонд Хаябуса; Жертвы домашнего насилия - как сложно отстоять права ребенкаВедущая Ирина Лагунина Суд над Саддамом Хусейном. О чем рассказывают свидетели расправы в аль-Дуджаиле Ирина Лагунина: "Да здравствует Ирак, да здравствует арабское государство, да здравствуют арабы, долой диктатуру, да здравствует демократия", - это скандируют в зале суда Саддам Хусейн и его сводный брат Сабауи Ибрахим аль-Хассан. Восемь человек, включая Саддама Хусейна, предстали перед судом по обвинению в убийстве более 140 человек в шиитском городе аль-Дуджаил 23 года назад. Еще более полутора тысяч человек были отправлены в тюрьму. Это был ответ иракского режима на покушение на жизнь Саддама Хусейна в 1982 году, когда он посещал этот город. Первый свидетель на суде - житель Дуджаила Ахмед Хассан Мохаммед - рассказал, как агенты разведки во главе со сводным братом Саддама Барзаном аль-Тикрити согнали жителей города, окружили их, поместили на машины и отвезли в тюрьму спецслужб под названием Зал 63. В ходе свидетельских показаний аль-Тикрити вскочил и закричал "Ложь". Свидетелей на суде будет в общей сложности 9. Кто-то, не побоявшись преследования, согласился открыть лицо для телекамер. Женщина, которая открывала второй день процесса, боялась настолько, что ни судьи, ни подсудимые не видели ее лица, а ее голос был специально искажен до неузнаваемости. Впервые в Ираке о преступлениях прошлого режима говорят с официальной трибуны в таких деталях и с такой болью. На самом деле, свидетелей - тех, кто выжил преследования города аль-Дуджаила - сотни. Адвокат Аднан аль-Дуджаили: Аднан аль-Дуджаили: Никакого расследования того, что сделали люди, арестованные в аль-Дуджаиле, не было. Не было и никакого суда. Большинство арестованных мужчин вообще не участвовали в политике, не имели никаких политических связей и не принимали участия в попытке покушения. Они были ни в чем не повинные люди. Единственное, что могло их связывать с теми, кто пытался убить Саддама, это родственные связи - кто-то мог быть братом или каким-то родственником. Ирина Лагунина: И то же относится к женщинам... Аднан аль-Дуджаили: В тюрьмах умирали и женщины, и старики, и дети. К сожалению, несколько семей были просто полностью уничтожены. Я могу привести вам пример - в тюрьме закончился род Абд Завада аль-Зубайди. Их всех убили, выжила лишь одна девочка. Ирина Лагунина: То есть в тюрьму была отправлена вся семья, задали мы вопрос Аднану и поняли, насколько эмоционально он переживает эту трагедию по сей день. Его ответ - вся боль его воспоминаний. Аднан аль-Дуджаили: Все до единого. Отец, мать, дети - все. Могу привести еще один пример семьи. В городе их называли Сказателями. Это семья Якуба Маджида аль-Якуба. Вся эта семья была уничтожена за исключением двух женщин. Семь мальчиков и отец были убиты. Что касается моей семьи, то мой сводный брат Махрус принимал участие в покушении. После покушения на город обрушились республиканская гвардия, полиция с собаками, военные самолеты, армия... В общей сложности режим Саддама уничтожил семерых моих братьев. А среди арестованных членов моей семьи - мать, вторая жена моего отца, три моих сестры, жена моего брата и племянник. Когда их арестовали, жена моего брата - брата Али, одного из семерых расстрелянных - была беременна. Во время допросов у нее начались роды. Конечно, никакой медицинской помощи в тюрьме не было, и мальчик умер. У моего брата Али остались четыре дочки. А что касается моих братьев, то некоторые из них в момент, когда произошло покушение, были в армии - на фронте. Шла ирано-иракская война. А другие работали. Они вообще ничего не знали о покушении, ничего общего с этим не имели. У них даже никаких политических взглядов и убеждений не было. Они не были членами никакой религиозной или политической партии. После того, как арестованных в течение года держали в тюрьме разведки, их выселили в деревню близ иракско-саудовской границы. А через четыре года выпустили. Все, кому удалось выжить из 120 семей аль-Дуджаила, вернулись домой. Но после арестов началось уничтожение садов, выкорчевывались деревья. Начиная с октября 1982 года, бульдозеры уничтожили все в районе от шоссе до города и до ирригационного завода - около 20 тысяч гектаров сельскохозяйственной земли. Это были хорошо возделанные виноградники, плантации пальм, гранатового дерева, апельсинов. Целые семьи, целый город жил за счет этих садов. Город снабжал фруктами Багдад. А спецслужбы прочесывали дома, взламывали двери, убивали на месте. Рядом с моим домом разведка ворвалась в дом, где были только женщины, всех их убили. Ирина Лагунина: Это была разовая операция, или преследования продолжались и позже? Аднан аль-Дуджаили: Да, они продолжались все время, пока существовал режим. После 1986 года обстановка немного успокоилась, но все продолжали ждать, когда же вернутся их дети. Моя мать, например, до конца своих дней все надеялась, что кто-то из родственников все-таки вернется. Ирина Лагунина: Аднан аль-Дуджаили, юрист из шиитского города, уничтоженного режимом Саддама Хусейна в 1982 году. Это интервью записано в Багдаде летом этого года. Тела умерших горожанам не вернули. Зато после падения режима в их распоряжение попал приказ о расстреле 143 молодых людей из города аль-Дуджаил. И уже на основании этого приказа им были выданы свидетельства о смерти родственников. Зайнаб Аднан родилась уже после попытки покушения в 1982 году. Вот ее история жизни. Зайнаб Аднан: Я родилась в тюрьме. Моя мать рассказывала, что сначала нас оправдали, но потом опять поместили в тюрьму. Вокруг тюрьмы, где мы находились, была пустыня. Не знаю, как в этой пустыне могли жить какие-то животные. Может быть, там были подземные воды. И я не знаю, как мы там выжили. Четыре года моей жизни были абсолютно ненормальными. Когда мы вышли из тюрьмы, я не знала, что такое нормальная еда. Я даже не представляла себе, как выглядит дыня. И даже позже на свободе я была очень неуверенным в себе ребенком. У меня не было ни отца, ни брата, ни дяди. Я не знала, что означает слово "отец". Слава Богу, мать пыталась помочь мне во всем. Мне стало легче, когда я окончила школу и поступила в университет на инженерное отделение. Мать сказала мне, что мне надо получить иракский паспорт, чтобы подтвердить мое гражданство. И мы начали хлопотать о паспорте. Четыре раза мать ездила директорат полиции багдадского округа Аль-Каррада, откуда они направляли документы в департамент общей безопасности. Через два месяца мне пришло письмо. Ирина Лагунина: Вам отказали в гражданстве? Зайнаб Аднан: Отказали. Окончательный вердикт Министерства внутренних дел гласил: "Гражданства ей не давать, поскольку ее отец эмигрировал в Иран и является агентом Ирана". На самом деле мой отец был мертв, но мы об этом не знали. Однажды человек из спецслужб пришел к нам в дом и сказал: "Зайнаб, я должен задать тебе несколько вопросов". Моя мать пояснила: "Они расследуют дело отца". Я ответила: "Я никогда не видела своего отца. Я его не знаю. Может быть, меня с ним связывают кровные узы, но я его не знаю". Ирина Лагунина: Вы впоследствии получили его тело? Зайнаб Аднан: Конечно, нет. Саддам оставил в моем сердце великую боль. Когда его осудят и расстреляют, эта боль осядет. Когда его расстреляют, я почувствую, что у нас есть государство и правительство. Ирина Лагунина: Зайнаб Аднан, родом из аль-Дуджаила. Не только жители этого города наблюдают сейчас за процессом над бывшим диктатором. Саддаму Хусейну престоит выслушать не менее 12 обвинений. Такому же истреблению подвергались и жители аль-Наджафа - священного шиитского города - за то, что поддерживали шиитского духовного лидера Мухаммада Бакира аль-Садра, казненного режимом Саддама в 1980 году. Кладбище в этом городе теперь мемориальное. Его директор - Зухаир аль-Амиди: Зухаир аль-Амиди: Я хороню здесь людей с 1977 года. И сегодня я здесь, окруженный семьями, пришедшими на могилы своих родных. Кто-то просто представляет себе, что это - могила их родственников, потому что тел своих близких они не получили. А кто-то недавно похоронил здесь членов семьи - после того, как были вскрыты массовые захоронения. Вокруг могилы мученика Мухаммада Бакира аль-Садра - 155 других могил. Это тоже мученики, выдающиеся личности, духовные лидеры, интеллектуалы, врачи. Ирина Лагунина: Что вы испытываете, когда вершится суд над Саддамом Хусейном? Зухаир аль-Амиди: Я чувствую, что я - одна из его жертв, потому что двое моих братьев были расстреляны. Одного я точно знаю убили в 1986 году, а тело второго недавно нашли в массовом захоронении. Сегодня я видел женщину, она пришла на могилу сына. Принесла с собой свечи и хну. Я спросил ее, зачем она принесла с собой свечи. Она ответила: "Это свечи горя. Когда я услышала о суде над Саддамом Хусейном, я подумала, что надо пойти на могилу сына. Я не была здесь четыре года. Но вот прочитала в газете про суд и пришла сюда со свечами и хной". Иракцы чувствуют сейчас, что если суд будет справедлив, то Саддама приговорят к чему-то большему, чем расстрел. Чего он заслуживает? Не знаю. Но расстрел для него - слишком мало. Ирина Лагунина: Хной женщины красят ладони накануне свадьбы - когда начинается их новая жизнь. К чему приведет экономическое давление России на Грузию. Ирина Лагунина: Заявления грузинских властей о возможном выходе из состава СНГ вызвало неоднозначную реакцию Москвы. Помимо политических, в ход пошли и экономические меры. Руководители "Газпрома" объявили о повышении почти вдвое цены за газ для Грузии. В Тбилиси воспринимают экономическое давление России как отчаянную попытку сохранить свой контроль над распадающимся СНГ. Рассказывает наш корреспондент Олег Кусов. Олег Кусов: Официальный Тбилиси заявил о намерении выйти из Содружества Независимых государств. Реакция из Москвы последовала незамедлительно. Грузии напомнили, что она берёт от России больше, чем ей даёт. Слово депутату Государственной думы, члену фракции "Единая Россия" Геннадию Гудкову. Геннадий Гудков: В последнее время парламент Грузии взял на себя полностью инициативу в свои руки, скажем так, выдвижения очень иногда странных и, я бы сказал, небезопасных для Грузии инициатив. Но в данном случае, решение по СНГ, собственно говоря, оно, наверное, в первую очередь ударит по Грузии. Олег Кусов: В Тбилиси обратили внимание, что от имени всего СНГ говорит только Россия. Котэ Габашвили: Видимо, Россия идентифицирует себя с СНГ, и, видимо, идентифицирует не только с СНГ, но там есть какая-то скрытая ностальгия по СССР, когда все это было едино, когда все они держали в руках и так далее. Удивительно, что ничего резкого и особенного здесь не было. Это были обычные разговоры политиков, которые естественны в тех условиях, когда СНГ не делает того, что может делать какое-либо объединение стран, когда ничего кроме каких-то маленьких черточек сотрудничества не видится здесь и когда это фактически мертворожденная организация. Олег Кусов: Это был глава комитета по внешним отношениям парламента Грузии Котэ Габашвили. По его мнению, Россия в своих угрозах Грузии готова пойти дальше и перейти к экономическим санкциям. Котэ Габашвили: Этой дубинкой сейчас размахивается во все стороны и с большой яростью. Называется это Газпромом, называется газом и ценами на газ. Россия ставит абсолютно политизированный вопрос, она говорит, что для вас сейчас газ будет стоить не 80 долларов, как это было до сих пор, а для вас это будет стоить 110. Когда мы говорим, что этот газ, эта труба, туда ведь идет не только российский газ, там идем казахский газ, а Казахстан нам дает за 60 долларов. Почему вы нам даете? Ведь транзит столько не стоит и совсем немножко больше он стоит для Европы. Как же может быть, что в три раза больше дистанция стоила в четыре раза меньше, чем до Грузии? Они говорят: она все равно, пусть дадут даже за доллар, мы будем вам продавать за 110. Олег Кусов: Решение "Газпрома" о повышение цены за газ для Грузии с 60 долларов до 130 за тысячу кубометров совпало с официальным визитом в Москву премьер-министра Зураба Ногаидели. По его мнению, Грузия справится с повышением цены на газ вдвое. Зураб Ногаидели: После того, как Газпром объявил, что цена газа на Южном Кавказе прежде всего для Грузии может быть 110 долларов, мы, безусловно, начали вести переговоры с возможными другими поставщиками газа, с центральноазиатскими странами в первую очередь. Грузия была представлена таким образом в глазах общественного мнения, особенно в России, что как будто бы мы получаем газ не по рыночной цене, а по субсидированной цене. Это не так, мы всегда получали газ по рыночной цене. Безусловно, газ будет разной цены в Германии и в Южном Кавказе. Я хочу объяснить, почему. Газ в Южный Кавказ поступает из Центральной Азии, допустим, из Казахстана. До грузино-российской границы идут два газопровода, один 800 километров. Другой 1500 километров. Между Россией и Грузией нет ни одной транзитной страны. А газ в Западную Европу, особенно в Германию, Германия всегда приводится почему-то примером, где газ двести долларов, поступает из западносибирских источников. Пока он дойдет до Германии, должен пройти примерно пять тысяч километров и три транзитные страны, каждая из которых получает определенный доход из транзита газа. Поэтому мы платили в рыночную цену, ту рыночную цену, которая была в нашем регионе в этом году - это около 60 долларов. У меня после переговоров укрепилось мнение, что это политическое решение. Вместе с тем мы в течение этих двух лет подготовили экономику страны, двукратное повышение цены на газ экономика Грузии нормально перенесет. Олег Кусов: У экономических санкций России в отношении Грузии есть и обратная сторона. Они могут помочь экономике Грузии быстрее встать на ноги. Говорит представитель оппозиционной парламентской фракции "Новые правые" Ираклий Ияшвили. Ираклий Ияшвили: Если говорить сегодня в течение одного-двух лет, эта проблема будет очень острой. Дорогой газ, дорогое электричество - это будет очень плохо для населения Грузии. Особенно той части, которая находится максимально у черты бедности. Это будет очень плохо для сегодняшнего правительства, потому что они не смогли удержать уровень цен. Что касается длительного периода - это наоборот хорошо. Потому что для такой страны как Грузия, которая не имеет особых ресурсов, не может жить за счет этого, единственным выходом для нашей страны является то, чтобы страна зажила за счет реальной экономики, за счет технологии, за счет умственного потенциала. То есть мы должны создавать такую продукцию, которая будет иметь конкурентную базу, конкурентную основу во всем мире. Более того, мы являемся членами Всемирной торговой организации, мы являемся пользователями генеральной системы преференции. Весь мир, примерно 140 стран мира являются членами этой организации. И для нас открыты двери в экономики и рынки этих стран с одним условием - мы должны делать качественную конкурентную продукцию. Если мы не отучимся пользоваться дешевыми энергоносителями, я говорю в долгосрочной перспективе, мы никогда не сможем сделать хорошую конкурентную продукцию. Олег Кусов: По словам представитель оппозиционной парламентской фракции "Новые правые" Ираклий Ияшвили, население Грузии уже давно платит за потребление газа по рыночным ценам. Ираклий Ияшвили: Вспомним, сколько мы платим за газ в розницу - мы платим около 130 долларов. Если промежуточные структуры, если государство заработает меньше на российском газе, то для населения он сильно удорожает. Олег Кусов: Грузия может выстраивать свою внешнеэкономическую стратегию с помощью двухсторонних договоров с другими странами СНГ. Ираклий Ияшвили: Во-первых, СНГ нам не дало никаких экономических преференций. У нас есть экономические отношения со всеми странами членами СНГ. Режим свободной торговли предусматривает двустороннее соглашение. Мы не стали членами ни одного военно-политического образования внутри СНГ. Мы не сделали этого для того, чтобы не связывать себя с той целью, чтобы в дальнейшем нам это не создавало проблемы для вступления в другие военно-политические объединения как НАТО и так далее. То есть это тоже было правильно. Соответственно, мы находимся в составе этого образования постольку поскольку, реальных дивидендов мы отсюда не получаем. Есть некие эмоциональные вопросы, связанные с другими членами этого образования, с нашими соседями. Для этого существует дипломатия. Мы не говорим, что сегодня же мы должны прекратить отношения, мы должны разговаривать со всеми лидерами, в первую очередь с Россией и убеждать, что нахождение в этом составе нам ничего не дает. Если бы нам дало что-то реальное, а тем более у нас на границе с Россией в формате СНГ стоят миротворческие войска, вот это могло стать конкретной инициативой СНГ, конкретным форматом СНГ, который мог реально отобразиться ан ситуации в Грузии. Пока этого не происходит. Пока идет ухудшение ситуации. Олег Кусов: Это было мнение представителя оппозиционной парламентской фракции "Новые правые" Ираклия Ияшвили. Но дискуссии о миротворческих силах на территориях Абхазии и Южной Осетии между Тбилиси и Москвой не получается. Российские политики и слышать не хотят о выводе миротворцев из этих регионов. Слово депутату Государственной думы, члену фракции "Единая Россия" Геннадию Гудкову. Геннадий Гудков: Я совсем недавно прочитал постановление парламента в отношении российских войск, в отношении российских миротворцев. Могу сказать, что заявление чрезвычайно жесткое, абсолютно лишено всякого духа добрососедства. Это постановление, которое однозначную реакцию вызывает и в российском парламенте. Я думаю, что реакция российского парламента последует чуть позже. Но жесткость тона, категоричность формулировок не оставляет сомнений в том, что сегодня это используется в первую очередь как политическая карта для формирования соответствующих рейтингов и так далее и тому подобное. Потому что если сегодня российские миротворцы уйдут, если предположить такую возможность, то совершенно очевидно, что на территории Грузии начнется война, ограниченная или не ограниченная, сказать сложно. Но состояние такое, что обязательно вспыхнет вооруженный конфликт с непредсказуемыми последствиями и, конечно, массовыми жертвами. Я могу совершенно четко сказать, что представляю в Российской Федерации определенную группу людей, политиков, которые считают, что Россия обязана обеспечить безопасность всех российских граждан, которые проживают на территории Грузинской республики. К сожалению, сегодня эти граждане сконцентрированы в районах, которые подвержены конфликтным ситуациям, находятся в конфликтных ситуациях. Это в первую очередь часть населения Абхазии, это часть населения Южной Осетии. И здесь, я считаю, что российское государство должно четко заявить, что помимо миротворческой функции Россия обязана применить все соответствующие и имеющиеся в распоряжении силы, средства, дипломатические и иные ресурсы для того, чтобы обеспечить безопасность российских граждан, чтобы не допустить случаев геноцида, преследования, арестов и так далее, то, что может последовать в случае, если действительно там напряженная ситуация привет к развязыванию вооруженных конфликтов. Поэтому мне кажется, сегодня не тот тон взял парламент Грузии. Я, конечно, не могу указывать парламенту Грузии, я могу высказать свое сомнение и соображение на этот счет. Поскольку подобный тон грузинского парламента сжигает те хрупкие мосты, которые появились сегодня в отношениях между Грузией и Россией. Грузия не очень большая страна, у нее есть много экономических и иных проблем. И мне кажется, что это только приведет к их обострению. Олег Кусов: Грузия могла пересмотреть своё отношение к СНГ, если бы российская сторона на деле помогла бы ликвидировать абхазский и южноосетинский кризисы, считает представитель оппозиционной парламентской фракции "Новые правые" Ираклий Ияшвили. Ираклий Ияшвили: Вы знаете, что усугубляет проблему в регионе? То, что членами правительства в Южной Осетии являются российские граждане. В основном они были сотрудниками спецслужб. Проведение военных демонстраций, демонстрирование силы, военной техники не могло взяться со стороны Грузии, взялось только со стороны России. Этот регион является черной дырой в экономическом плане. Это преступный анклав. Этот регион является источником контрабанды, источником насилия. Каждый день мы наблюдаем похищения людей, похищения имущества, похищение автомобилей. Я не знаю, для России чем оправдывать нахождение на южной границе России такой черной дыры. Чем мотивируется, мне это, честно говоря, непонятно. Что касается Абхазии, там вопрос более сложный. Эти два вопроса должны решаться поэтапно. Решение вопроса в Южной Осетии мне не кажется таким сложным, как решение абхазского вопроса. Если в формате СНГ удастся решить этот вопрос, тогда наши отношения к этому образованию будут диаметрально противоположными. Сокол на пути к астероиду. Ирина Лагунина Впервые в мире доставить на Землю образцы грунта с астероида - такую амбициозную цель поставили себе японские исследователи космоса. Специально для этого к небольшому астероиду Итокава отправился межпланетный зонд "Хаябуса", что в переводе означает "Сокол". С 12 сентября он работает в непосредственной близости от астероида. Четырежды зонд спускался к поверхности астероида, и наконец, взял образцы. Но работа идет со сбоями. О зонде "Хаябуса" и его проблемах рассказывают Александр Сергеев и Александр Костинский. Александр Костинский: Зачем они полетели и куда? Александр Сергеев: Этот аппарат последние два месяца не выходит из потока новостей, потому что именно эти два месяца он выполняет свою главную задачу - исследование астероида названного в честь пионера японской космонавтики "Итокава". Александр Костинский: То есть "Хаябуса" летит к "Итокаве" - для японцев это важно. Не к какому-то попало полетели астероиду, а к своему японскому. Александр Сергеев: Тут интересно заметить, что астероиды - это единственный вид космических объектов, называния которым может дать первооткрыватель. Александр Костинский: Видимо, японцы и открыли. Александр Сергеев: Японцы открыли и открыли совсем недавно - в 98 году. Аппарат стартовал в мае 2003 года и в течение двух лет летел к астероиду. Астероид маленький, его размеры всего примерно пятьсот метров в длину, вытянутый такой, почти один к двум у него пропорции. Масса небольшая очень, естественно, тяготение очень слабая. Идея заключается в следующем: подлететь к астероиду и буквально лечь в дрейф рядом с ним, а после этого начать облетать с разных сторон, чтобы тщательно отснять, обмерить. И самая главная ключевая миссия аппарата - это спуститься вниз и взять с его поверхности пробу грунта. Это уникальная операция. Александр Костинский: По-моему, никогда с астероида не брали пробу грунта. Александр Сергеев: Никогда не брали пробу грунта с астероида, пробы грунта доставлялись только с Луны. И вот как только закончилась программа взятия проб грунта с Луны, соответственно у нас были аппараты "Луна", а у американцев были "Аполлоны", никогда ничего с других космических тел на землю не привозили. Американцы запустили свой аппарат, который врезался в ядро кометы, посмотрели состав, это все дистанционные методы зондирования. А здесь именно взять пробы и привезти на землю. Правда, пробы очень маленькие, там не предполагается делать бурение, как, например, было на станциях "Луна". План был следующий: подлететь к астероиду, спуститься к поверхности, прикоснуться к нему и специальным устройством выпустить пулю в астероид. Александр Костинский: То, что будет взрывом разбросано, собрать. Александр Сергеев: Собрать немножко пыли обломков. Пуля массой пять граммов, значит выброшено должно быть несколько граммов вещества и несколько десятков сотен миллиграмм из них можно поймать. Для анализа этого достаточно. Почему это интересно? Дело в том, что считается, что астероиды наряду с кометами несут первичную материю, ту, которая не подверглась переплавке в процессах планетообразования. Александр Костинский: То есть надо сказать, что миссия этого аппарата самая современная и самая интересная. Нельзя сказать, что периферийный для исследователей был такой проект. Александр Сергеев: Поэтому за ним все время так активно следят и болеют. Там было много интересных моментов. Например, это был первый эксперимент японский по использованию ионного двигателя в межпланетном полете. Традиционные двигатели космические - это химические двигатели, в которых сгорает топливо в камере сгорания и за счет этого под давлением газов вещество выбрасывается, а ракета летит в противоположную сторону. Александр Костинский: Используя знаменитый закон сохранения импульса. Александр Сергеев: Такие двигатели имеют очень большую мощность, могут преодолеть тяготение земли, вывести аппарат на межпланетную орбиту, но они не могут работать долго. Во-первых, там высокая температура, большой износ. Во-вторых, они очень много потребляют топлива. Ионные двигатели отличаются принципиально. В них ионизируют вещество, обычно это атомы ксенона и потом под действием электрического поля разгоняют их. Электричество получают естественно от солнечных батарей. Единственная проблема этих двигателей - они маломощные. Но зато у них нет фактически никаких ограничений по времени. На "Хаябусе" суммарная наработка этого двигателя, которая должна быть на пути туда, обратно, превышает 20 тысяч часов. Главная задача была подлететь к этому астероиду, у него была специальная система автономной навигации у этого аппарата, потому что он летит на расстоянии триста миллионов километров от земли. Свет, а значит радиосигнал оттуда идет 16 минут и 16 минут возвращается обратно. Александр Костинский: Дал сигнал, и результат через 32 минуты. Александр Сергеев: Главное, что это ограничивает скорость реакции персонала на любые внештатные ситуации. Поэтому аппарат имеет автономную систему навигации, он может многие решения принимать самостоятельно. После того как он вышел на орбиту, он сделал целую серию облетов, то есть полтора месяца он висел на орбите и летал вокруг астероида, снимал его, опускался ниже, поднимался выше. За это время он передал полторы тысячи снимков на землю, провел 75 тысяч измерений инфракрасных, 700 часов отработал спектрометр рентгеновский, который измеряет изотопный состав на поверхности и отработал 400 миллионов замеров высоты, то есть простроил всю поверхность этого астероида. Александр Костинский: Можно сказать, что конечно техника, которая была спроектирована японцами, показала себя очень неплохо. Что в действительности, если говорить об отработке многих вещей, получения многих данных, они уже получены. Александр Сергеев: Но, тем не менее, говорить, что она отработала очень неплохо - все-таки это некоторая натяжка такая. Дело в том, что количество сбоев и проблем, которые сопровождали полет, оно в общем знаменательную цифру представляет. Первый отказ случился на подлетах. 31 июля этого года отказал один из гиродинов. Геродин - это силовой гироскоп. Обычный гироскоп - это волчок, который быстро крутится и сохраняет положение оси. Благодаря этому его можно использовать для системы ориентации в самолетах, танках, подводных лодках, космических аппаратах, в машинах уже используют, даже в продвинутых видеокамерах и фотоаппаратах есть гироскоп, который компенсирует дрожание руки при съемке. А вот гиродин - это такой же волчок, но только массивный, который может на себя принять вращение аппарата. То есть он раскручивается в одну сторону, а аппарат, соответственно, начинает крутиться в другую сторону. На "Хаябусе" было три гиродина по трем осям. И вот 31 июля выходит из строя один - это еще можно работать. А 3 октября уже на орбите астероида выходит из строя второй гиродин. И вот тут уже японцы задмались: на одном гиродине обеспечить полностью ориентацию невозможно. Александр Костинский: А без этого нельзя связь с землей нормальную осуществлять. Александр Сергеев: Да, самое главное - это направить узконаправленную антенну, у нее луч примерно раствор около одного градуса и нужно поймать землю в этот один градус. Там самый главный прибор на этом аппарате - это антенна дальней космической связи параболическая. Есть запасной резервный канал, который работает очень медленно и годится только для восстановления в аварийных ситуациях. Если нет ориентации, значит научная программа кончилась. И нашли выход из положения. Специально на земле в вакуумной камере провели дополнительное тестирование гидрозиновых движков ориентации и научились использовать их в внештатном режиме для очень точной корректировки ориентации. Справились с этим, все равно не очень гладко с ориентацией, но стали работать дальше. Александр Костинский: Я бы сказал, что молодцы. Александр Сергеев: Видно, как там люди работают. А рядом с компьютером потихонечку растет количество флакончиков с тонизирующими напитками. К концу дорастает до десяти штук. Александр Костинский: Что удивительно, когда говорят - японский проект и так далее. Я поразился, честно говоря, бедности японского ЦУПа, действительно бедностью. Александр Сергеев: 8-дюймовые дискеты в Москве в политехническом музее. Не 5-дюймовые, а тут 8-дюймовые. Александр Костинский: Они же объема никакого не несут. Потом там мониторы какие-то страшные, которые только в музее можно увидеть. Александр Сергеев: Например, в главной комнате ЦУПа данные о полете выписывают фломастером на доске, а напротив стоит бытовая видеокамера и транслирует по проводам эту картинку в соседнюю операторскую комнату. Впечатление такое, что все сделано буквально на коленке. Клавиатура у человека, который ведет этот блок в Интернете, лежит на каких-то коробках, которые подставлены под клавиатуру, чтобы было удобнее сидеть. То есть впечатление, что эти сто миллионов долларов, сколько стоит проект, явно были полностью потрачены на собственно запуск и разработку самого аппарата, а на сопровождение на научную работу и все прочее было выделено по остаточному принципу на пределе. Александр Костинский: То есть эта аналогия с российскими космическими программами, когда постоянное жесткое недофинансирование, и вот люди выкручиваются, люди находят оригинальные решения, которые реально должны были быть компенсированы хорошей подготовкой и может быть чуть большим финансированием. Японцы то же самое демонстрируют. Александр Сергеев: У них такая же ситуация. Судя по всему, их космическая программа не является стержневой национальной задачей. Тем не менее, то, что было сделано, все равно замечательно совершенно. Они четыре раза опускались к поверхности астероида. То есть аппарат, движущийся по орбите, замедляется, начинает падать на астероид потихонечку, время от времени притормаживает, за ним следят. Первый раз пошел спуск, и вдруг на какой-то высоте сработала автоматика, которая сказала "параметры вне пределов" и быстро увела аппарат от астероида, не успели протестировать все оборудование - это был пробный спуск. Второй спуск была задача сбросить на астероид автономного прыгающего робота. Размером с чайную кружку конструкция, которая, упав на поверхность астероида, могла отталкиваться от него специальными рычажками и подпрыгивать на несколько метров, перелетать на соседнюю точку, там вести съемку и замеры некоторых параметров. Потеряли. Аппарат уже спускался, и он уже был на высоте 70 метров, где нужно было сбросить робота, но в этот момент пропала связь с аппаратом, потому что как раз в это время шло переключение антенн дальней космической связи с японской на австралийскую, и они сорок минут сидели без связи. При этом они уже дали команду отстыковать робота, сбрасывать. А команда, видимо, прошла не сразу, и аппарат дошел почти до поверхности, начал подниматься обратно, в этот момент робота сбросили. В результате он улетел в космос просто потому, что они поднимались со скоростью 15 сантиметров в секунду, больше второй космический. Потом был следующий еще один спуск. Задача была какая: сбросить маркер специальный навигационный на поверхность, а потом опуститься, выстрелить этой пулькой, собрать грунт. Они сбросили этот маркер и уже последние были метры, 17 метров до поверхности, в этот момент аппарат работает автономно, потому что управлять им с земли невозможно. И тут срабатывает датчик - помеха какая-то. В ответ на срабатываемый датчик аппарат должен стартовать и уйти от астероида. Но в этот момент выясняется, это автоматика выясняет, что ориентация неправильная у аппарата, видимо из-за того, что у него раньше вышли из строя гиродины. Из-за этого отменяется процедура взятия грунта, но одновременно отменяется процедура ухода от астероида, и аппарат просто падает на поверхность астероида. И там пролежал полчаса, пока не восстановили связь с землей. На земле операторы посмотрели - что такое, непорядок, включили двигатели и улетели. Александр Костинский: А грунт-то взяли? Александр Сергеев: Грунт не взяли, потому что прошла команда на отмену операции. Александр Костинский: И они третий раз полетели с пулей? Александр Сергеев: Четвертый раз, второй спуск за грунтом. И этот спуск прошел как следует, все нормально. Прилетели, выстрелили, вроде бы забрали грунт. Поднимаются и на подъеме обнаружили, что идет утечка топлива в двигателях ориентации. В данный момент проверяют все клапаны, что и как. Вроде бы утечку остановили, но как будто бы это отсекло один из двигателей, и теперь он не может работать. Если они этого не восстановят, то, к сожалению, они не смогут вернуться на землю, потому что без двигателя ориентации они не смогут просто направить аппарат, потому что он все время идет на ионном двигателе, который его тянет в нужную сторону. Будем надеяться, что как-то они справятся с этой проблемой. Правда, конечно, еще останется сложнейшая задача, чтобы капсула вошла в атмосферу земли и не повредилась, упала как положено в Австралии, а не в океане. Но это уже следующий этап. Будем ждать. Ирина Лагунина: Проблемы с ориентацией аппарата не позволили наладить с ним устойчивую связь. Поэтому японские операторы обратились к NASA с просьбой предоставить им время на самой большой 70-метровой антенне дальней космической связи. В настоящее время антенна занята в программах "Кассини" и "Вояджер", но, возможно, американские специалисты все же согласятся помочь японским коллегам в критической ситуации. Жертвы домашнего насилия - как сложно отстоять права ребенка. Ирина Лагунина: Сегодня в России 16 уполномоченных по правам ребенка, действующих на региональном и городском уровнях. Работа уполномоченных поддерживается добровольными уполномоченными, выбранными в школах. Эту программу развивает в стране детский фонд ООН - ЮНИСЕФ. Но самое распространенное и самое скрытое нарушение прав ребенка - домашнее насилие - по-прежнему остается серьезной проблемой. Не из-за того, что это - травма для ребенка, но еще и потому, что отстоять права этих детей очень сложно. Рассказывает наш корреспондент в Санкт-Петербурге Татьяна Вольтская. Татьяна Вольтская: Точной статистики - сколько российских детей подвергаются домашнему насилию, не существует. Когда ребенок ходит с синяками в школу или в детский сад, как правило, никто не спрашивает, откуда эти синяки. А откуда они у уличного ребенка - это вообще никого не волнует - разве что сотрудников разных приютов, например, петербургского социально-реабилитационного центра "Малоохтинский дом трудолюбия", работающего только с девочками. Говорит директор Центра Галина Волкова. Галина Волкова: 8 лет работы изменил немножко контингент. Если 8 лет назад это были дети более старшего возраста, от 14 до 18, сейчас у нас дети поступают с 9 лет. Насилие - это вещь достаточно распространенная в любом обществе. Но в России, поскольку общество более алкоголизировано, меньше материальный достаток, наверное, насилия больше. Детей бьют в семье - это как бы норма. Вы знаете, что у нас даже есть пословица "бить, когда лежит поперек лавки", "бьет - значит любит". Ни в одной стране нет таких пословиц. Конечно, к нам дети поступают - это серьезные довольно-таки травмы. Чем только их ни бьют - и сковородками, и палками от швабр, и табуретками. И дети, у которых были переломы, челюсть была сломана у девочки - отец ее так избил. Я считаю, что более серьезные вещи - это когда сексуальное насилие со стороны родственников. Бывают инцесты со стороны отца, брата и очень часто, я подчеркну, подростки-девочки испытывают сексуальное домогательство со стороны отчимов. Мама вводит мужчину в дом, он считает, что это его не родная девочка, начинает ее домогаться и пытается сделать свою любовницу. Девочки, у которых есть отчимы, примерно 50% испытали домогательство. Татьяна Вольтская: Галина Георгиевна, я помню, что мы познакомились с вами, когда вы в Доме журналистов демонстрировали фильм о насилии, которое испытала девочка, и как она победила. Галина Волкова: Девочке было 13 лет, когда мне позвонила пожилая женщина и сказала, что в лагере внучка дружит с девочкой, которая в рыданиях раскрыла тайну, что ее отец насилует. Таким образом эта девочка попала к нам в центр. Два года боролись с правоохранительными органами, потому то дело открывали, они его закрывало. Было очень мало конкретных улик - это же не взрослая женщина. В основном, конечно, основывалось на ее показаниях и той экспертизе, которая была проведена. Даже психологи рассматривали вопрос, насколько она честный человек. Изумительная совершенно девочка. Когда она к нам попала, я узнала, что мама была алкоголик, замерзла в болоте, и осталось две сестры, младшая попала в детский дом, а Валюша осталась с отцом. С 12 лет были сексуальные игры со стороны папы, который говорил, что это выражение его любви, что все папы так любят девочек. Говорит такой знаковый человек как отец или мать, естественно, ребенок это воспринимает как норму. И уже с 12 лет он стал ее насиловать как взрослю женщину. Когда она стала немножко постарше и у нее появились подруги, она стала читать литературу, она поняла, что это особый случай. Пыталась протестовать, множество раз ему отказывала, но отец ее запугивал, говорил что он ее сдаст в детский дом или она умрет как мать под забором. Как-то она терпела до этого момента, когда действительно оформилась в девушку и, наверное, просто она поняла, что у нее никогда не будет никакой жизни. Просто он не разрешал встречаться с мальчиками. Там был такой случай в классе, когда мальчики поздравляли с 8 марта, дарили подарок и целовали в щечку. И когда Валюшу мальчик поцеловал, она упала в обморок. Татьяна Вольтская: Как она выбралась из этой ситуации? Галина Волкова: Она поехала в лагерь со своей подружкой Яной, она ей это рассказала. Яна рассказала бабушке, бабушка бывшая учительница с многолетним опытом, позвонила нам. Татьяна Вольтская: Мне ваш фильм запомнился именно тем, что там девочка прошла до конца. Ей помогли подать в суд на отца. Галина Волкова: Все родственники отвернулись от нее. Отец ходил с мачехой практически ежедневно, говорил, что откажись своих слов, отца сажаешь, я тебя люблю. Бабушка все время говорила: "Я тебе верю, что так было, но ты посадишь отца". То есть, конечно, давление было страшное, ребенок постоянно болел. Вдруг в таком возрасте стали скачки давления, сердце болело. Три раза закрывали дело. Мы опять писали в прокуратуру, и опять дело открывалось. Была огромная работа почти два года прежде, чем состоялся суд, и отец был осужден на 8 лет. Чему я, собственно, очень рада. Такого рода зло должно быть наказано, и это должно быть уроком для всех, кто посягает на детство. Когда закончился суд, младшую девочку, которая была в детском доме шестилетнюю, усыновила американская семья. Я дружила с этой девочкой, мы с Валюшей часто ездили, навещали сестру. Я все время говорила: Настенька, ты там будешь в Америке, ты не забывай про Валю, и проси, чтобы эта семья забрала Валюшу тоже, потому что единственный твой родной человек на земле. Мы писали в Америку письма, Настенька ей отвечала. И через год семья приехала, забрали Валю тоже. Эти травмы не проходят бесследно в любом случае, даже если бы мы работали не два года, а 22 года. У нее здесь было мало перспектив. Ну что, она пошла бы в ПТУ, в ту сферу, где опять же достаточно тяжело выжить подростку. Она закончила блестяще школу в Америке, поступила сейчас в колледж адвокатский. Увидев ее в этом году в Америке, я увидела, что несмотря на весь блеск внешний, она прекрасно выглядит, еще больше похорошела, такая большая семья, она рядом с сестрой, травма эта не забыта. Ей очень сложно выстроить отношения. Идет такая ревность, борьба за внимание Насти. Она хочет, чтобы Настя только была ее, а мама естественно претендует на Настю как на дочь. Валюша все время говорит Настеньке: "Ты вспомни, кто тебе родной, а кто не родной". И у Вали очень сложно строятся отношения с мужчинами. Ей хочется ими командовать. Татьяна Вольтская: Ей хочется реванша. Галина Волкова: Совершенно верно. И потом эта агрессия, которая в ней накопилась за долгие годы насилия. Татьяна Вольтская: Я так понимаю, что этот хэппи-энд - случай исключительный, неужели так трудно помочь ребенку, испытывающему насилие? Галина Волкова: Во всех странах насилие как сито просеивают, начиная с детского сада. Воспитатели обязательно осматривают ребенка, если какие-то синяки, ушибы какие-то подозрительные, уже эта семья попадает определенно под внимание. В школе то же самое. Конечно, так должно быть, потому что мы слабо знаем, что происходит в соседней квартире. И дети у нас, бывает, годами подвергаются насилию, голодают, никто их не смотрит, они бывают свидетелями жутких сцен, в которых участвует один из родителей или притоны, наркокомпании. Дети стесняются сказать, они запуганы. Социальные работники на всех уровнях должны это отслеживать. Ребенок не должен повергаться насилию. Татьяна Вольтская: Мне кажется, что одно из самых ужасных насилий - это насилие в более-менее обычной семье. Потому что, мне кажется, его труднее всего раскрыть. Галина Волкова: У нас много таких девочек в год бывает 15-20%. К сожалению, матери становятся на сторону мужа или сожителя. У нас такая талантливая была Наташа, которая художница и поэтесса, и мать сама сказала, что я не хочу быть твоей матерью. Мало того, что мужчина насиловал Наташу три года, она пошла на лишение родительских прав, чтобы остаться с этим мужчиной. Были матери, которые мне говорили: а что мен делать? У нас другой общий ребенок, он меня содержит и так далее. То есть я что угодно слышали за эти годы. Татьяна Вольтская: 13-летняя Наташа тоже испытала домогательства со стороны отчима. Наташа: Ко мне относился не как к своей дочке, приставать начал только зимой в прошлом году. Татьяна Вольтская: Это тебе было 12. А мама это видела? Наташа: Мама его ругала. Он говорил: "Мне она надоела, и я не знаю, что с ней делать". Я маме говорила: "Мама, давай он уйдет от нас". Мама говорила: "Нет, я его люблю, я хочу, чтобы он остался с нами". Он меня начал щупать, бил меня. Татьяна Вольтская: Ты плакала? Наташа: Это было много раз. Было один раз, она его ударила за это. Он пошел, разозлился, выпил, окна все разбил, маму побил. Татьяна Вольтская: Слава Богу, обошлось без прямого насилия - Наташа сумела за себя постоять. Наташа: Я пошла к психологу на Васильевском острове, потом разговаривала с инспектором в милиции и мне посоветовали этот приют. Я этот приют знаю давно, у меня там девочки жили. Мне сказали: или ты выбираешь этот приют, или мы тебя куда-нибудь в детдом. Я выбрала приют, потому что я знала, что будет лучше, я нормальным человеком буду. Татьяна Вольтская: А мама пыталась тебя вернуть? Наташа: Нет, она написала заявление, сказала: больше ко мне не возвращайся, забудь телефон, адрес. Потому что я пошла без ее разрешения к психологу, поговорила с ним, из-за того, что я ее опозорила из-за приюта и что я неправильно это сделала, она меня выгнала из дома и не пускала домой вообще. То есть я вещи ходила домой забирать с инспектором. Татьяна Вольтская: Я попросила прокомментировать проблему насилия над детьми правозащитника, юриста научно-информационного центра "Мемориал" Леонида Лемберика. Леонид Лемберик: Строго формально, ребенок такой же человек, как и взрослый, строго по закон ребенок нуждается в еще большей защите. Фактически насилие в отношении детей сплошь и рядом. И добиться защиты своих интересов ребенку, достигшему подросткового возраста еще может удастся, а младшего просто слушать не будут, кто бы ни был - родители, родственники, посторонние люди. Если у нас правоохранительные органы стараются не принять никакое заявление ни от кого из потерпевших, и потом у органов опеки появилась такая установка: есть родители? Все - не наш случай. Татьяна Вольтская: Насилие над детьми - не только российская проблема. Говорит наш польский корреспондент Алексей Дзиковицкий. Алексей Дзикавицкий: В последние месяцы поляки были шокированы несколькими случаями из полицейской хроники, когда родители избивали или даже насиловали собственных детей двух-трехлетнего возраста. Насилие в семье в Польше называют насилием за закрытыми дверями. Говорит Мариуш Соколовский из варшавской полиции. Мариуш Соколовский: Сообщить о том, что что-то неладное делается у соседей - это не донос, как часто думают граждане, а исполнение гражданского долга и, возможно, спасение чьей-то жизни. Алексей Дзикавицкий: По мнению специалистов, многие поляки оправдывают свое бездействие, когда за стеной квартиры в многоэтажке соседи избивают ребенка, именно тем, что это происходит на чужой территории, а кроме того, в обществе традиционно доминирует убеждение, что для блага самого ребенка не помешает его время от времени выпороть. Кшиштоф Оршак: Больше всего случаев насилия в выходные, когда так называемые работяги после трудной рабочей недели выпивают и избивают жену или детей. Алексей Дзикавицкий: Говорит юрист Кшиштоф Оршак. По данным судебной статистики, на сто тысяч детей в Польше жертвами насилия становятся 250, в реальности эта цифра, как считают специалисты, в десятки, возможно и в сотни раз выше. Что касается сексуального насилия, то по данным исследования профессора Збигнева Издебского, такие преступления совершают прежде всего родственники - 23%, 14% - братья 3% - отцы и лишь в каждом четвертом случае это чужой человек. Около 80% жертв домашнего насилия в Польше боятся или стыдятся искать помощи. В такой ситуации чаще всего об этом становится известно в школе через учителей или сотрудников муниципальной полиции, которые посещают школы для общения с детьми. Работают и социальные службы, но они, как считают специалисты, пока слишком слабы и занимаются прежде всего детьми из патологических семей. Все чаще, и это заслуга рекламных кампаний, в которых общественные организации объясняют детям, что их нельзя бить, дети звонят на так называемую "голубую линию". В любое время дня и ночи жертвы насилия в семье могут обратиться туда за помощью психологов, юристов или полиции. "Шаг вперед" - это принятый накануне закон о противодействии насилию в семье, согласно которому, например, одного из членов семьи можно в судебном порядке выселить из дому, если он регулярно терроризирует домашних. Галина Волкова: Что может сделать общество? Отслеживать эту ситуацию, начиная с детства, знать все, что такое семья, разговаривать с ребенком, смотреть ему глаза, смотреть рисунки. Все дети инцестные рисуют примерно одно и то же - таких страшил, мужчин, которые напоминают чудовищ, с жуткими руками, с какими-то колючками, пятна крови. Если это женщина, то она без головы, половина, только торс. Места, которые были использованы. Ребенок, который воспринимает себя как вещь. Кстати, отец Вале так и говорил - "ты моя вещь". Ее дневник так и назывался - "Я была вещью отца". Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
