Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[06-04-05]
"Время Гостей"Деятельность гуманитарной организации "Человек в беде"Ведущая Ирина Лагунина Ирина Лагунина: Гость студии сегодня - Шимон Панек, директор программ помощи и развития чешской гуманитарной организации "Человек в беде". Итак, "Человек в беде", цель организации - организовывать программы развития в регионах кризисов и поддерживать права человека и демократические свободы и ценности в странах с тоталитарными режимами. За последние 12 лет организация "Человек в беде" работала во многих регионах мира и потратила на программы развития немало средств. Деньги были пожертвованы, как я понимаю, да? Шимон Панек: Да, большинство денег пожертвовано или чешскими гражданами, или из фондов чешского правительства, в последние годы - из фондов Европейского союза и ООН. Ирина Лагунина: Итак, я познакомлю слушателей с размахом деятельности этой организации. 4,5 миллиона долларов было израсходовано на программы развития, или распределено на программы развития, в Боснии-Герцеговине, 5 миллионов долларов - в Косово, 10 миллионов долларов - на Чечню и Ингушетию, 9 миллионов долларов - на Чехию после наводнений 2002 года. Сейчас организация, как я выяснила из Интернета, работает в Ираке, Иране, Афганистане, Чечне, на Шри-Ланке - так гласит ваша web-страница. Шимон, все правильно? Шимон Панек: Это наши главные миссии, самые крупные. Мы работаем еще в Румынии, в Сербии, работаем в Африке - в Эфиопии и в Намибии. В прошлом работали в нескольких других странах мира, где просто ситуация кризиса возникала, обычно во время кризиса и после, переходя от более гуманитарных программ... Вы коснулись распределения. Обычно программы гуманитарной поддержки - это очень большие программы, они начинаются с классического вида гуманитарной помощи, например, раздачи продуктов, одеял, теплой одежды... Ирина Лагунина: ... палаток, медикаментов. Шимон Панек: Да. Но наша работа во многих местах с течением времени переходит к проектам реконструкции, например, школ или зданий, объектов здравоохранения. И во многих местах мы переходим к действительным программам и проектам поддержки и развития, например, квалификации и учебы людей, возможностей научиться иностранным языкам, работе с компьютером, бухгалтерскому делу - просто чтобы найти возможность жить без поддержки гуманитарных организаций. Это, конечно, цель гуманитарных организаций в регионах, которые нуждаются в поддержке, - сделать свою работу и раньше или позже просто уйти, чтобы часть государства уже могла без проблем жить сама по себе, без поддержки гуманитарных денег или гуманитарных проектов. Ирина Лагунина: Шимон, я знаю, что вы были сейчас на Шри-Ланке, а до этого вы были в Ингушетии. И об этих двух местах вашей работы мы чуть позже поговорим. Вы значитесь в числе основателей организации "Человек в беде". Как это получилось, что небольшая до недавнего времени чешская организация вдруг выросла в гуманитарную организацию международного масштаба, признанную, работающую с ООН, работающую с другими крупнейшими международными организациями? Как вы это сделали? Шимон Панек: Это вопрос 12-ти лет работы. Это, конечно, не случится за один или за два дня. Мы начинали чисто с денег чешских граждан, чешского правительства. Интересно, что чешское правительство было первым правительством в Европе, которое начинало отдавать хотя бы маленькие деньги на помощь в тех местах, которые нуждаются. Значит, психология в Чехии не состояла только в том, что мы нуждаемся в помощи, например, из Брюсселя, но по сравнению с некоторыми другими местами разных бедствий мы можем предоставлять какую-то помощь. Первые проекты с ООН мы начинали на Балканах, прежде всего в Боснии и Герцеговине, в Косово, в Сербии. Посмотрите, Чехия, как и остальные страны Средней и Восточной Европы, при всех своих проблемах, при всех своих экономических трудностях числится богатым местом в мире. У нас 45-50 государств, в том числе и Россия, в конце концов, которые просто живут гораздо лучше, чем, например, большинство государств в Африке, многие государства в Азии. И более одного миллиарда людей живут за счет менее чем 1 доллара в день в бедных странах. Так что наши страны, наши государства должны, в конце концов, хотя бы маленькую часть своих денег, своего богатства отдавать на помощь тем местам земного шара, которые просто по разным причинам находятся в гораздо худшем положении, чем наша счастливая часть мира. Переход чешской организации к партнерству с ООН, с Европейской комиссией и так далее - это, конечно, вопрос нескольких лет профессионализации, вопрос институционального роста организации "Человек в беде", прежде всего в смысле качества менеджмента, качества контроля внутреннего, качества и возможностей реализации объемных проектов. Потому что, конечно, международные доноры интересуются большими проектами или большими программами. Это путь, который мы проходим. Наверное, "Человек в беде" - самая, может быть, если можно так сказать, профессиональная неправительственная организации такого типа в Средней и Восточной Европе. Почему мы и почему в Чехии - точно я не знаю. Но знаю, что за эти 12 лет в самом начале мы начинали как романтики, которые просто хотели что-то сделать, а сегодня мы уже работаем как профессиональные менеджеры, которые со своей структурой организации могут быть полноценными партнерами больших доноров, таких как Брюссель и так далее. Ирина Лагунина: Шимон, я как раз хотела поговорить о том периоде. Вы сказали - "как романтики". Вспомните те времена, 12 лет назад. Вот образовалась группа молодых людей, которые хотели что-то сделать, - с чего вы начинали? Шимон Панек: Да, так примерно. Мы начинали с того, что просто не могли согласиться с ситуацией на Балканах и в Нагорном Карабахе - это были две войны, которые были в 1992 году, они нас как-то касались очень лично. Интересно, что первые гуманитарные конвои, доставки мы делали еще в 1988 году, во время землетрясения в Армении, в конце 1988 года. Я сам в Армении был и перед землетрясением, и после этого, так что у меня было тоже какое-то личное ощущение, что просто невозможно смотреть на то, что в Карабахе происходит, и надо хотя бы помочь местным больницам. Мы сделали тогда сбор денег, и из этих денег по спискам, которые пришли из Армении по факсу, мы здесь, в Чехии, покупали лекарства прежде всего и разное оборудование для больниц и самолетами отправляли в Ереван, из Еревана потом по шоссе на "КаМАЗах" лично ехали в Нагорный Карабах. С Балканами, с Боснией или Сербией, с Косово это было легче, потому что это недалеко - можно доехать из Праги за два дня, например, на грузовиках. Не знаю почему, но с самого начала чешское общество довольно хорошо относилось к нашим просьбам дать деньги. Интересно, что еще в 1988 году мы, студенты университета, делали сбор теплой одежды, спальных мешков, одеял и перевозили с помощью "Аэрофлота" и посольства Советского Союза тогда здесь, в Праге, перевозили все это в Ереван. Чешские официальные органы в 1988 году, перед бархатной революцией, сделали сбор денег для Армении, и тогда в Чехии и Словакии собрали огромное количество средств - более 10 миллионов долларов - на помощь Армении. Так что было, наверное, какое-то чувство чехов или граждан Чехии и Словакии в направлении Советского Союза, Балкан и так далее, что проявилось и после 1992 года. Ирина Лагунина: У нас есть звонок, звонит наш слушатель из Москвы. Николай, добрый день. Слушатель: Добрый день. Я думаю, что ваш гость, наверное, почувствовал, что отношение в нашей стране к так называемым неправительственным организациям изменяется, и изменяется не в лучшую сторону. Потому что то, что мы наблюдаем в последнее время, в общем, увеличивающееся и очень сильное давление на нашу страну, которое мы воспринимаем не всегда как обоснованное и справедливое, и которое воспринимается мною, например, просто как агрессия невоенными средствами, - оно именно высвечивает роль неправительственных организаций как одного из средств этого давления. И причем права человека и вполне понятное желание людей помочь является не целью, а средством достижения продвижения экономических и военных интересов, дестабилизации с этой целью регионов целых, в частности, расположенных на границах нашей страны. Не кажется ли вам, что вы дискредитируется и благотворительную деятельность, и само понятие демократии? Спасибо. Ирина Лагунина: Шимон, вы поняли вопрос слушателя? Шимон Панек: По-моему, я понял. Я могу ответить, что касается дестабилизации или каких-то других целей, знаете, когда я начинал работать в 1992 году на Балканах, в Хорватии, в Боснии, в Сербии, в Косово, много местных людей говорили о том, что мы приезжаем с какими-то другими целями - с целями экономическими, военными и так далее. За 10 лет, которые прошли, Балканы в плохом состоянии, но все-таки они движутся к нормальному, богатому региону, там все войны закончились 5-6 лет назад, даже 10 лет почти. А работа неправительственных организаций, которые снабжали граждан этих государств продуктами в самом начале, потом помогали возрождению школьных и медицинских объектов, потом поддерживали и развивали возможностей работы, малого бизнеса и так далее, - просто посмотрите на эту огромную работу. В конце концов, по-моему, вы должны понять, что поддержка людей в беде и помощь этим людям выбраться из этой беды, потом начать какое-то экономическое развитие - это огромная работа, дорогая работа, иногда рискованная работа, но это просто имеет смысл. Ирина Лагунина: Спасибо, Шимон. У нас есть еще один звонок. Татьяна, тоже москвичка, пожалуйста. Слушатель: Здравствуйте. У меня в Грузии родственники живут, и там очень плачевное состояние после этой случившейся революции. Я хочу сказать, что у меня тоже впечатление, что сначала идет разрушение, хаос, а потом эти жидомасонские примеры помощи так называемой начинают осуществляться. И вы, Шимон, оставьте мир в покое. Вы - просто финансовая банда! Ирина Лагунина: Спасибо, Татьяна. Шимон, вам часто приходится с подобным сталкиваться? Шимон Панек: Не очень часто. Я не часто говорил об этом в международном эфире. Ирина Лагунина: Ну, а на практике, в работе? Шимон Панек: Да, многие люди не понимают, почему мы делаем свою работу, почему за 500 долларов в месяц мы ездим где-то в самых худших точках мира, как Афганистан, как места на Кавказе, как Шри-Ланка после цунами. Но это у нас просто такая работа. Если вы один раз в жизни попробуете сделать что-то конкретное и увидите, что людям даже в очень большой беде, которые теряют надежду на будущее, которые потеряли, может быть, своих близких, что вы можете этим людям как-то помочь, - это дает вам ощущение, что у вас есть смысл жизни. Да, наверное, большинство моих друзей и моих коллег делают эту работу из-за этого чувства. Ирина Лагунина: У нас есть несколько сообщений на пейджер. Одно сообщение не содержит вопроса, я просто его прочитаю: "Российским инвалидам и пенсионерам в России тяжело - для них нет госзакона о патронажной службе. Маломощный Красный Крест не спасает, соцзащита только приносит продукты. Люди умирают в квартирах, кончают жизнь самоубийством. Помогите нам. Раиса". Это просто чтобы небольшой баланс в наших вопросах создать. И есть один вопрос: "Как вы узнаете, что человек в беде?" Действительно, как вы отбираете регионы, где вы начинаете работу и куда вы направляете свои средства? Шимон Панек: Это, конечно, интересный и правильный вопрос. Надо откровенно сказать, что если будет завтра кризис в Мексике, например, или в Тасмании, или в некоторых очень дальних местах, - в Чехии ни общество, ни правительство не поддержат помощь в этих местах. Потому что бюджет Чешской республики не такой большой, мы не Великобритания с 40 или 50 годами традиции помощи практически везде в мире. Так что всегда это какой-то комплекс. Если этим занимается, например, ООН, пресса туда ездит, есть довольно быстрая статистика из этих мест (можно сегодня уже найти информацию - во время глобализации, Интернета), - значит, действительно там есть нужда, известно, сколько людей нуждается в помощи. Второе, мы, как довольно небольшая организация в мировых рамках (не малая в Чехии, но небольшая в мире), работаем, если мы в силах действительно что-то сделать, если мы можем принести пользу, чтобы туда не ехать просто по символическому поводу, показать, что мы ездим везде, работаем везде. Посмотрите, мы работаем только в 10 странах мира - это не так много. Потому что мы пробуем просто сосредоточиться на местах, где можем действительно принести пользу. И третий вопрос, мы будем работать, если мы думаем или чешское общество, чешское правительство думает, фонды Европейского союза, что есть просто денежные средства начать и продолжать работу в этих местах. Это, конечно, тоже важно, потому что без денег, без денежных средств закупать продукты, делать реконструкцию школ, помогать тоже невозможно. Так что этот комплекс идет сквозь дискуссию внутри "Человека в беде", внутри гуманитарного департамента. И совет директоров принимает потом решение, если мы начинаем работу. Например, в случае со Шри-Ланкой это решение было принято через несколько часов, потому что очевидно было, что нужда огромная, очевидно было, что чешские граждане хотят помогать, хотят пожертвовать свои деньги. И очевидно было, что благодаря нашим партнерам из Великобритании, Ирландии, Германии мы сможем хотя бы, как небольшая чешская организация, сделать что-то конкретно, что поможет конкретному количеству людей. Ирина Лагунина: Шимон, у нас есть еще один звонок. Виктор из Омска, пожалуйста. Слушатель: Добрый день. Вы знаете, помогать - это, конечно, благое дело, я ничего не имею против этого, богоугодное, я бы сказал. А вообще у вас есть какие-то программы по России? И второй вопрос: вообще, кто является спонсорами, какие люди конкретные - источники финансирования гуманитарной помощи? Ирина Лагунина: Спасибо, Виктор, за вопрос. Если можно, я приведу один абсолютно конкретный пример того, как идет сбор средств, поскольку я сама в этом участвовала как человек, который пожертвовал, откровенно говоря. Насколько я понимаю, ваша организация "Человек в беде" заключила какой-то договор с чешской компанией мобильной сети "Евротель", и был номер у "Евротеля", на который можно было позвонить, - и автоматически с телефонного счета снималась определенная сумма, и она сразу направлялась на ваш гуманитарный счет. Вот в том числе и таким образом происходит сбор средств. Еще как? Шимон Панек: Да, например, или через короткие текстовые сообщения. Но прежде всего каждый сбор денег подконтролен Министерству внутренних дел и Министерству финансов республики. Каждый сбор денег на каждый кризис может начинаться только после официального разрешения, где закрепляется номер счета в банке, разные виды сбора денег, где точно написана дефиниция, в каких местах, в каких странах, на какие проекты деньги будут употребляться. А эти министерства осуществляют тоже контроль. Ирина Лагунина: Шимон, только что звонил человек из Нижнего Новгорода, его зовут Николай, и он не пошел к нам в эфир, но просил задать такой вопрос: есть ли у вас в Москве офис? Шимон Панек: Нет в Москве офиса. Ирина Лагунина: Хорошо, Николай, мы ответили на ваш вопрос. У нас есть еще звонок слушателя. Амалия из Москвы, добрый день. Слушатель: Добрый день. У меня есть некоторые замечания относительно реакции ведущей по поводу звонка второй женщины. Эта женщина фактически оскорбила вашего гостя, и вместо того, чтобы ее прервать и сказать, чтобы с подобными звонками не звонили, вы лишь ее поблагодарили, эту девушку, что у меня вызвало очень негативную реакцию, например, как у слушательницы. И вообще, по ходу беседы я хотела бы сказать, что первые слушатели, видимо, позиционируют себя русскими патриотами и говорят очень много о благотворительности, о доброте, но в то же время, когда другие люди искренне хотят помочь несчастным и создают благотворительные организации, они всегда их подозревают в злонамерении. И вообще, в них всегда на уме "теория заговора". Мне, как жительнице России, очень обидно и неприятно слушать таких людей. И вообще очень жаль, что эти "русские патриоты" в России так себя проявляют. Ирина Лагунина: Спасибо, Амалия. Я хочу вам сказать, что вы сегодня не единственная. Вот Галина из Санкт-Петербурга написала нам на пейджер следующее сообщение: "Не обращайте внимания на оскорбления злых людей. Мы вам очень благодарны за помощь. Сообщите, пожалуйста, как с вами связаться". Ну, это мы можем сделать в электронном виде после эфира. Шимон, давайте вернемся действительно к вашей деятельности, к вашей работе в России. Вот вы сказали, что вы начинаете работать там, где вы точно знаете, что есть серьезная проблема, где Чешское государство может утвердить расходы и выделить гуманитарную помощь, где есть журналисты, которые показывают размах беды. Вы много лет уже работаете в Ингушетии, и, по-моему, работали в Чечне (сейчас - только в Ингушетии). Почему вы остались в том регионе? Шимон Панек: Потому что это один из очень сложных регионов, сложных для международных гуманитарных организаций. Мера риска большая, по-моему, все слышали про похищения в Чечне, иностранцев в том числе, во время первого конфликта и последние несколько лет. Сейчас ситуация лучше, по-моему, чем была в 1999 году, что касается безопасности иностранцев. Я в основной школе и в гимназии учил русский язык, большинство моих коллег тоже, так что нам легче работать в государствах бывшего Советского Союза, в том числе в России, потому что мы говорим по-русски (не очень хорошо, но говорим), прошли совместную историю. Я, еще как молодой турист, путешествовал по Советскому Союзу. Так что есть у нас некоторые плюсы, которые нам помогают работать в таких сложных местах, как Ингушетия, например. Мы там начинали работать в 2000 году, классическая гуманитарная помощь была, прежде всего продукты, теплая одежда, обувь. Через полгода-год вид работы больше перешел в поддержку восстановления в Чечне и помощь беженцам в Ингушетии. В самом начале в Ингушетии было много беженцев, 200-250 тысяч (я уже точную цифру не помню), большинство с тех пор переехали обратно в Чечню. Так что мы работали в лагерях беженцев, прежде всего на проекте палаточных школ, потому что детям беженцев, которые там несколько лет оставались, надо было хотя бы попробовать помочь не потерять эти годы и иметь возможность пойти в школу в Чечне. Как я сказал, в первое время была обыкновенная гуманитарная помощь, а после этого начались уже проекты реконструкции школ и некоторых объектов здравоохранения. И после реконструкции мы отдавали объекты обратно, передавали объекты в работу местному райцентру, местному департаменту по образованию и так далее. В самом начале наши проекты финансировались прежде всего из пожертвований чехов, здесь в Чехии нашлось где-то порядка полумиллиона долларов, по-моему, от граждан. Что-то дало чешское правительство. И с тех пор практически всю помощь, которую мы делаем, уже финансируют такие организации, как ООН и Европейская комиссия, которые выделяют свой бюджет для работы в Ингушетии и в Чечне ежегодно и ищут своих исполнительных партнеров. Исполнительные партнеры - это обычно гуманитарные организации, которые специализируются на работе... Ирина Лагунина: ... в какой-то области. Шимон Панек: Да. ООН и Европейская комиссия больше контролируют направления работы. Например, последние несколько лет они работают над тем, чтобы их деньги шли прежде всего на проекты, которые больше занимаются развитием или переходом от гуманитарной помощи к развитию. Потому что раздавать без конца гуманитарную помощь, которую сегодня съели, а завтра снова ждут, - это бесполезно. А исполнительные партнеры - это одна чешская организация, польская организация, несколько организаций из Соединенных Штатов, где-то 20 организаций из Европейского союза, старой европейской унии - Германия, Франция, Австрия, Великобритания. Ирина Лагунина: Спасибо, Шимон. И у нас есть звонок слушателя. Андрей из Москвы, добрый день. Слушатель: Добрый день. Господин Панек, скажите, пожалуйста, есть ли у вас какой-нибудь проект вашей организации гуманитарного плана в Ираке в настоящее время? И если да, то несколько слов об этом проекте скажите. И не могли бы вы назвать приблизительно, навскидку общий оборот денежных средств, ежегодный, предположим, которые тратятся на гуманитарные цели вашей организацией? И еще я хотел бы принести глубочайшие извинения по поводу тех хамских звонков, которые были в ваш адрес из России. Я полагаю, что большинство радиослушателей Радиостанции Свобода возмущены подобного рода проявлениями. Спасибо. Всего доброго. Ирина Лагунина: Спасибо, Андрей. Шимон, вы сейчас ответите на эти вопросы, но у нас есть еще одно сообщение на пейджер: "Гостю из Чехии. Не считайте всю Россию неблагодарной и хамской. Мы благодарим вас за помощь и солидарны с вами, как в августе 1968 года. Николай". Итак, вам было несколько вопросов. Пожалуйста. Шимон Панек: Мне был в августе 1968-го год всего, так что я не помню. Про Ирак - мы работаем еще в Ираке. Это очень сложная работа в юго-восточном Ираке, в зоне Великобритании. Это провинция, которая называется Майсан, одна из самых маленьких, чуть больше одного миллиона жителей, но одна из самых бедных, потому что там прошли три войны: война Ирак - Иран, первая война и Персидском заливе и сейчас вторая война. И активно работали мы там с мая-июня 2003 года, прежде всего на восстановлении школ и объектов здравоохранения. Потому что качество, состояние, мера разрушений была огромная, и эти два сектора - здравоохранение и образование - были одними из самых важных, которые надо было реконструировать и вернуть к работе. С прошлой весны, где-то с апреля или мая, у нас там нет уже иностранцев, потому что на юге Ирака был ас-Садр. И из их милиции осталось несколько местных работников, которые пока держат маленькие наши проекты. Но если не будет возможности прийти обратно с полной мощностью и нашими чешскими и словацкими работниками, которые могут напрямую контролировать качество использования денег в процессе помощи, я боюсь, что через полгода-год мы, наверное, вынуждены будем сказать, что у нас нет возможностей, нет сил и средств продолжать действительно качественную, контролируемую работу в Ираке. Ежегодный оборот "Человека в беде" где-то 14-15 миллионов евро сейчас. Ирина Лагунина: Это чуть больше 20 миллионов долларов получается. Шимон Панек: Да, наверное. Но довольно большое количество этих денег - это на самом деле материал, например - продукты или строительные материалы, которые мы получаем от ООН, которая закупает продукты, например, на мировых рынках и присылает в разные места, а исполнительные организации потом отвечают только за местный транспорт, систему распределения, контроль и так далее. То есть мы не получаем денежные средства, а получаем тысячи тонн муки, сахара, масла и тому подобного. Ирина Лагунина: Спасибо, Шимон. У нас есть еще один звонок. Владимир, Москва, пожалуйста. Слушатель: Здравствуйте. Я хочу задать такой вопрос: что, в Чехии так прекрасно все живут, что они стали всем помогать? Шимон Панек: Нет, конечно, не все в Чехии прекрасно живут или хорошо живут. Экономическая ситуация в Чехии неплохая, но сравнивать с Западом, с Германией, с Великобританией, с Францией, конечно, невозможно. А помощь, которую Чехия дает, чешские граждане и чешское правительство, маленькая по сравнению с тем, сколько денег отдают, жертвуют люди, например, в Голландии, в Швеции, в Великобритании и сколько дают правительства этих развитых стран. Но, по-моему, помощь, например, есть и из России (а в России есть свое министерство помощи - Министерство чрезвычайных ситуаций), и я знаю, что из российского государственного бюджета ежегодно выделяются деньги, которые 100-процентно по сумме больше, чем чешская поддержка. И через Министерство чрезвычайных ситуаций разные другие виды помощи идут в страны, которые живут гораздо хуже, чем Европа, например. Так что все страны, все государства, которые могут, хотя бы чуть-чуть пробуют как-то просто присоединиться к этой всемирной солидарности, всемирным обязанностям помогать самым бедными странам в мире. Ирина Лагунина: Шимон, вы три раза уже упомянули уже о школьных программах. Школы в Ираке вы пытались восстановить, присутствовали там ваши работники, вы пытались восстановить учебный процесс в лагерях беженцев в Ингушетии. Я знаю, что у вас есть школы в Афганистане. Как вы налаживаете систему образования в таких условиях, где люди живут мобильно? Для беженцев это все-таки не постоянное их жилье, хотя в Ингушетии беженцы многие живут уже несколько лет. Вот с чего вы начинаете эту работу? Вы приезжаете на место, где вы набираете преподавателей, где вы их находите? Шимон Панек: Конечно, лагеря беженцев - это специальная ситуация. Я бы сказал сначала пару слов о школах в Афганистане. В Афганистане во время "Талибана" закрывались школы, прежде всего школы для девушек, но в общем систему образования "Талибан", как экстремистская организация, не хотел поддерживать в своей стране. С 2001 года нам удалось восстановить более 100 школ, которые посещают около 60 тысяч детей. Эти школы были до "Талибана", они работали, а потом остались полуразбитыми, остались без преподавателей (потому что они боялись), остались без детей, потому что родители боялись за них, "Талибан" запрещал. И даже родители думали, что нет смысла посылать своих детей в школу в таком месте, как центральные горы где-то в Афганистане. Конечно, мы не можем в других местах строить какую-то систему образования, это не наше дело. Мы можем помогать местным властям, которые хотя бы начинают, например, после войны это делать, помогать восстановить школы, со снабжением помогать школьными принадлежностями. Но это же не наша страна, так что мы всегда стараемся сотрудничать с местным отделом образования, с местной школой, если она есть, и помогать повысить возможности местной системы образования, чтобы она работала лучше и для большего количества детей. В Ингушетии среди беженцев были не только дети, но там было много преподавателей. Так что впервые на деньги от чешских граждан, из международного фонда ЮНИСЕФ мы построили палатки в палаточных лагерях, для них закупили основное оборудование и нашли детей из этих лагерей. Мы сотрудничали с ингушским Министерством образования, чтобы проверять качество процесса образования. И, по-моему, в 2003 году у нас было где-то 2,5 тысячи детей в этих школах. Сейчас гораздо меньше, потому что беженцы возвращаются, уезжают из Ингушетии. Ирина Лагунина: Шимон, вы начали рассказ с того, что вы пытаетесь развивать программы, начинаете где-то в регионе кризиса с непосредственной гуманитарной помощи, которую вы просто раздаете (это еда, одежда, одеяла, палатки, медицинские какие-то принадлежности, санитарные принадлежности), и потом переходите к программам развития этого региона, чтобы он мог самостоятельно выжить и самостоятельно развиваться дальше. В Ингушетии, в палаточных городках беженцев этого не происходит, потому что там невозможна программа развития, наверное, потому что это временное явление, по идее должно быть временным явлением. Вот какая эволюция вашей работы произошла там? Шимон Панек: Да, конечно, есть места и есть ситуации, где говорить о развитии невозможно. По-моему, в Ингушетии этим начинает заниматься одна из агентур ООН, я по-русски не знаю, как точно ее назвать, но это организация проектов развития. Большинство людей из Ингушетии уже ушли обратно или нашли свой новый очаг, свой новый дом в Ингушетии - и там уже можно работать на проектах развития. Конечно, палаточные лагеря - это просто решение временное, и во всех странах знают, что там можно людям только помогать, чтобы условия в лагере были чуть-чуть легче. И помогает, например, школа, которая в лагере, что хотя бы дети ходят в школу; помогает столовая, которую какие-то другие организации или местные власти основали; помогает медпункт, который другая организация просто создала в лагере. Но помочь людям в развитии, когда они живут в палаточных лагерях, конечно, невозможно. Ирина Лагунина: У нас есть еще один звонок. Павел Гусак, Москва, пожалуйста. Слушатель: Добрый день, уважаемые Шимон и Ирина. Я хотел, во-первых, извиниться за те мерзопакостные звонки, которые вначале прозвучали. А во-вторых, мне хочется напомнить, что история нашей страны - это почти постоянный статус "человека в беде". Были разные опыты, и были, в частности, такие, когда в эту беду доступ международным организациям был перекрыт (я имею в виду голод, Поволжье, Украину и все такое), и ничем хорошим это не кончилось тогда. И нет смысла искать какие-то специальные цели у людей, которые полны добрых намерений, - это большой и тяжелый грех. Это я хотел сказать. Вам большое спасибо, Шимон, вы Божий человек. Ирина Лагунина: Спасибо, Павел. Шимон, у нас есть еще одно сообщение (мы тоже с вами после эфира разберемся с ним): "Кировоградская больница при храме Царевича Дмитрия. Есть Общество сестер милосердия, 20 сестер, а заявок - больше 3 тысяч. Помогите этому обществу расширить свое дело. Петрушина. Москва". У нас есть еще один звонок. Владимир, тоже Москва, добрый день. Слушатель: Здравствуйте. Вот вы коснулись в своей передаче темы Ирака, и я хотел такой вопрос задать. Конечно, терпение когда-то кончится у людей - и они прекратят свою помощь. Как может быть там помощь какая-то благотворительная, когда там находится более 200 чехословацких солдат, которые могут по приказу разрушить те же школы, больницы, а вы будете их опять восстанавливать? Не проще вам просто в самой Чехии разобраться со своим правительством и тогда действительно оказывать какую-то помощь? Спасибо большое. Шимон Панек: Мы не политики, так что поддержка или не поддержка войны в Ираке - это, по счастью, не наше дело. Ирак - сложный вопрос, но 100-процентно находятся люди, которые нуждаются в помощи. Если уже такие крупные страны мира, как США, Великобритания и так далее, начали войну, вторжение в Ирак со своими целями, с целями свергнуть Хусейна, правда, что во время этой короткой войны разрушили многие места. Я был в Ираке где-то два месяца в самом начале, и когда я посмотрел поближе не ситуацию в Ираке, на нуждающихся в помощи, я увидел, что большинство потребностей не происходили из войны, которая длилась там 5-6 недель, а большинство потребностей были все 20-30 лет Хусейна. Хусейн мощные, крупные деньги и свои финансовые средства давал армии, забирал для себя, для своей семьи, для своей жизни, для своей президентской гвардии и очень мало денег отдавал для школ, здравоохранения и в разные остальные социальные программы, которые людям необходимы. Так что если вы посмотрите на Ирак, вы там найдете британских, французских, даже российских людей, которые помогают, чехов там найдете, поляков. Мы просто не политики, мы не военные, так что нам разбираться с вопросами вторжения - не вторжения, войны - не войны не стоит. Мы занимаемся помощью конкретным людям в месте, где они живут. Ирина Лагунина: Шимон, тем не менее, на вашу работу политики тоже влияют. Как я понимаю, на Шри-Ланке вы работаете в том районе, который, в принципе, под контролем "Тигров Тамила" большей частью. Были сообщения сразу после цунами, что правительство не так быстро отреагировало на то, что надо помогать этому отрезанному от мира району, но зато отреагировали люди и бросились помогать, и это было таким единением страны. Потом опять эта волна прошла, эмоции прошли - и опять были сообщения о том, что правительство замораживает, задерживает, не допускает туда помощь. Тем не менее, гуманитарные организации туда проникают и помощь оказывают. Как это делается? Шимон Панек: Очень легко. Все по закону, который просто на Шри-Ланке действует. Работать на территории, которая под контролем "Шри-ланкских Тигров", к сожалению, еще сложнее. Там есть части страны, которые под контролем правительства, части, которые под контролем этих "Тигров". К счастью, там хотя бы открытых боев уже нет два года. Там есть части, где живут христиане, части, где живут мусульмане. Северо-восток Шри-Ланки - мы эту сложную территорию выбрали потому, что думаем, что научились, на Балканах прежде всего, работать в таких местах. И туда не собиралось столько гуманитарных организаций, как на юг, юго-восток, юго-запад - в эти типичные туристические места. Так что мы пошли туда, где думали, что будет больше нужды. А работа... Есть только одна возможность работать в таких местах - полная откровенность для всех сторон, полная откровенность планов, движения, информации и сотрудничество с правительством и с представителями этих "Тигров", которых вы вспомнили. Пока это идет сложнее, наверное, чем в других местах, но идет. Дома строятся, помощь идет, и правительство поддерживает это. Ирина Лагунина: Спасибо, Шимон Панек. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
